Краткая история Франции

Рейно был хорошим человеком с правильными идеями. Он ненавидел нацистскую Германию и стремился оказать ей сопротивление. Однако он имел роковую ахиллесову пяту: его любовница графиня Элен де Порт разделяла прогерманские взгляды. Она бесстыдно вмешивалась в государственные дела и, что еще серьезнее, убедила Рейно назначить на важные министерские посты нескольких своих друзей-единомышленников. Во время переговоров в Туре Рейно спросил Черчилля, как отреагирует Британия, если Франции придется подписать сепаратный мир. Черчилль ответил так, как мог ответить только он: «Мы не станем осыпать упреками пострадавшего союзника. А если победим, то, безусловно, поможем Франции подняться из руин». Конечно, он говорил от себя, без подготовки и одобрения парламента. Несколько дней спустя ему пришло заключение правительства военного времени: Франция может вести переговоры о перемирии, но только после того, как ее флот окажется в британских портах. Кабинет одновременно выдвинул и другое предложение: учредить нерасторжимый франко-британский союз. Граждане каждой из двух стран автоматически получат гражданство другой; будет единое правительство и единое командование. Это был, безусловно, великолепный план; увы, французы усмотрели в нем новую попытку la perfide Albion (коварного Альбиона) захватить власть над их страной и отвергли не раздумывая. Рейно, находясь на грани нервного срыва, понял, что уже не может ничего поделать. Он вручил президенту Альберу Лебрену свое заявление об отставке и сказал, что, если он согласен с общим мнением по поводу сепаратного мира Франции, ему следует послать за Филиппом Петеном. Лебрен так и поступил. 16 июня Петен (кстати, ярый англофоб) принял должность премьер-министра. 10 июля Национальная ассамблея сделала его полномочия полными: Третья республика закончила свое существование.

Перемирие заключили 22 июня. Франция уже потеряла 92 000 своих солдат убитыми и 200 000 ранеными; почти 2 миллиона бойцов оказались в плену. Страну разделили на две зоны: примерно три пятых территории на севере и на западе, «оккупированную Францию», полностью контролировали немцы; юго-восток получил свое правительство во главе с Петеном в Виши. Это означало, что сохраняется видимость независимости Франции – даже нейтралитет, поскольку правительство Виши формально не присоединялось к союзу стран «оси». Германия при этом держала в плену 2 миллиона французских солдат (большинство которых привлекались к принудительному труду) в качестве заложников для гарантии, что правительство Виши будет делать, что ему скажут, – изгонять живущих там евреев[217] и выплачивать Германии высокую подать золотом, продовольствием и товарами.

Что же между тем следовало делать с французским военным флотом, который не должен был попасть в руки противника? Оговаривалось, что французские корабли должны немедленно отплыть в британский или американский порт или, возможно, во французский порт в Карибском бассейне, расположенный на островах Мартиника или Гваделупа. В противном случае их нужно затопить в течение шести часов. Если оба варианта будут отвергнуты, «правительство Его Величества» предпримет все возможные меры, чтобы не допустить «попадания кораблей под контроль немцев или итальянцев». Предложенные варианты французы действительно отвергли. Значительная часть французского военного флота стояла на якоре в гавани Мерс-эль-Кебир у города Оран на побережье Северной Африки. 1 июля французский адмирал Марсель Жансуль вежливо отказался принять британского капитана, представлявшего адмирала Джеймса Сомервилла, сказав только, что французский флот никогда не позволит захватить свои корабли, а если британцы откроют огонь, их действия будут рассматриваться как объявление войны. Сомервилл имел приказ действовать без промедлений. Он дал Жансулю время до 17 часов, надеясь, что адмирал изменит свое решение, и только в 17:54 понял, что должен отдать приказ (которого рассчитывал избежать) уничтожить как можно больше кораблей бывшего союзника. Со скорбью и большой неохотой он приказал открыть огонь. Флагманский корабль Жансуля «Дюнкерк» (Dunkerque) и линкор «Прованс» (Provence) получили сильные повреждения, другой линейный крейсер, «Бретань» (Bretagne), взорвался и затонул. В целом погибло 1297 французских моряков, 350 человек были серьезно ранены. Королевский флот Великобритании считал операцию «Катапульта» (так это называлось) самой позорной из всех, что ему приходилось осуществлять. Однако выбора не было – по крайней мере, она показала миру, что Британия настроена сражаться до конца.