Краткая история Латинской Америки

Первый контакт объединил жителей трех континентов, но, как мы знаем, африканцы и иберийцы не были друг другу абсолютно чужими. На самом деле первыми рабами в Америке были африканцы, уже некоторое время бывшие рабами в самой Иберии. Кроме того, у европейцев и африканцев было больше общего друг с другом, чем с коренными американцами. Наряду с Европой и Азией Африка составляла часть того, что европейцы называли Старым Светом. Десятки тысяч лет изоляция и создавший ее океан защищали коренных жителей Нового Света от болезней Света Старого, что неизбежно привело к их предельной уязвимости. Но африканцы были не так восприимчивы. Пути торговли и миграций Старого Света уже познакомили их с этими микробами. Точно так же коренные американцы никогда не видели лошадей, коров, овец, свиней, кур и других животных, привезенных иберийцами, в то время как в Африке этих животных уже разводили, больше того, среди африканцев были искусные наездники. Коренные жители делали замысловатые украшения из золота и серебра, но ничего – из железа. Африканцы, напротив, были опытными мастерами по металлу и даже производили высококачественную сталь. Кроме того, большинство африканцев, оседлые земледельцы, были намного ближе к образцу иберийской сельской жизни, чем полуоседлые тупи. Наконец, у коренных жителей были все основания ожидать от рабства самого худшего, потому что они, как правило, приносили рабов в жертву, а иногда и съедали. Африканцы принесли в опыт рабства иной набор ожиданий.

В африканских обществах рабство существовало повсеместно, будучи фактически социальным институтом и основой экономической жизни. В Африке, как и в Иберии и в Америке, рабами чаще всего становились военнопленные, но с одним важным отличием: пленники не всегда оставались вечно униженными слугами, их дети далеко не всегда рождались рабами, потомки рабов могли полностью интегрироваться в общество. В некоторых африканских обществах рабы даже добивались высокого статуса и привилегий в качестве управленцев. Напротив, покупка и продажа рабов на рынках была европейской традицией. Африканская работорговля как таковая начала приобретать масштабы, которые мы привыкли себе представлять, только после прибытия португальцев в XV веке.

Вдоль африканского побережья португальцы основали фактории, снабжаемые шелком, льняным полотном, медными котлами, а позже – ромом, табаком, ружьями и порохом, и главное – слитками железа. Африканские торговцы, в свою очередь, приводили туда длинные вереницы рабов, скованных цепями за шею, захваченных по большей части в ходе войн между африканскими государствами. С появлением реального спроса прибыль от торговли военнопленными послужила новым стимулом для этих войн. Рабовладельческие суда могли причаливать не только в фактории, но и в любом месте у побережья, чтобы купить пленников у местных торговцев. Португальцы, конечно, находили себе идеологическое оправдание: покупая этих пленников и обращая их в христианство, торговцы на самом деле делали им одолжение. Совет совести в Лиссабоне считал работорговлю «чистой», пока португальские работорговцы якобы «спасали» пленных каннибалов, или порабощали тех, кто практиковал человеческие жертвоприношения, или участвовали в той или иной форме сертифицированной «справедливой войны». На практике, однако, такие юридические различия мало что значили для работорговцев: они покупали всех, кого выставляли на продажу, отдавая предпочтение здоровым молодым мужчинам, а затем набивали ими трюмы невольничьих кораблей. В пути умирало в среднем 15–20 % рабов. Вероятно, только при переходе через Атлантику погибло более 1 000 000 человек. Раннее освоение африканского побережья привело к столетнему господству португальцев в работорговле: они поставляли человеческий груз и бразильским, и испано-американским покупателям.

У нас почти нет информации из первых рук о том, что испытывал «человеческий груз», хотя за четыре века через это прошло около 12 000 000 человек. Единственное исключение – автобиография Олауды Эквиано, написанная в 1700-х годах, когда торговля велась уже более двух столетий. Эквиано описывает свое замешательство и отчаяние, когда он оказался на борту корабля и столкнулся с клаустрофобным ужасом темных, грязных и тесных трюмов. Только позже, найдя нескольких человек, говорящих на его языке, Эквиано узнал, что его везут работать на землю белого человека. Порабощенные африканцы прибывали в Латинскую Америку из трех отдаленных друг от друга областей Африки, были из разных народов, говорили на разных языках.