Краткая история насекомых. Шестиногие хозяева планеты

Впервые эти подробности из жизни ломехуз стали известны благодаря австрийскому энтомологу иезуиту Эриху Васманну, крупнейшему специалисту по насекомым-инквилинам. Васманн, чьи работы до сих пор цитируются во всех публикациях, посвященных инквилинам, входил в блистательную плеяду ученых-иезуитов, которые совмещали религиозное призвание с занятиями наукой. Задолго до того, как папа Пий XII в 1950 г. в своей энциклике «Humani generis» осторожно заявил о допустимости теории эволюции, Васманн открыто проповедовал эволюционизм с католических позиций. В юности он, как и большинство католиков того времени, считал, что Бог собственнолично сотворил все биологические виды. Но, изучая инквилинов, Васманн осознал, что это представление не выдерживает критики. Неужели Бог вместе с муравьями зачем-то создал сожительствующих с ними жуков? Учитывая сходство инквилинов со свободноживущими видами, гораздо логичнее предположить, что первые произошли от вторых. Вместе с тем Васманн считал, что одного естественного отбора недостаточно для объяснения эволюции. Например, вполне понятно, что естественный отбор благоприятствовал появлению ломехуз, способных эксплуатировать муравьев. Но почему, задавался вопросом Васманн, этот же естественный отбор не привел к возникновению муравьев, которые не допускают ломехуз в свои семьи?

Для того чтобы ответить на этот вопрос, надо понять, на каких струнах муравьиной души играют ломехузы. В интернете можно встретить немало текстов, в которых ломехузы описываются как наркодилеры, а секрет их желез – как наркотик, вызывающий у муравьев привыкание. Ничего не скажешь, похвальная попытка использовать насекомых в антинаркотической пропаганде. Но в реальности дело обстоит иначе. Ломехуз надо сравнивать не с распространителями наркотиков, а с убийцами, проникающими в чужие дома под видом детей. Помните фильм «Orphan» (в русском переводе – «Дитя тьмы», 2009), главная героиня которого, женщина-психопат, выдает себя за маленькую девочку из детского дома? Если у людей родительское поведение запускается благодаря зрительным стимулам, таким как пухлые щечки и округлое личико, то муравьи полагаются на запахи. Родительский инстинкт направлен у них на любой объект, который испускает особые личиночные феромоны. Ученые считают, что ломехузы выделяют вещества, имитирующие эти феромоны[354], поэтому муравьи принимают жуков за собственное потомство и ведут себя с ними соответствующим образом. Получается, ломехузы смогли взломать один из важнейших коммуникационных каналов, обеспечивающих воспроизводство муравьиной семьи. Вот почему естественный отбор не в состоянии так просто избавить муравьев от ломехуз. Сделать это можно было бы, лишь изменив сложившуюся систему коммуникации между рабочими особями и расплодом, но любые новшества здесь могут оказаться фатальными. Муравьи, которые перестанут привечать ломехуз, перестанут реагировать и на собственное потомство. Поэтому лучше оставить все как есть, чем в буквальном смысле вместе с водой выплеснуть и ребенка.

Инквилины редко покидают гостеприимный кров своих хозяев, поэтому шансы случайно встретить их на лесной тропинке близки к нулю. Энтомологам, которые их изучают, в поисках интересующего вида иногда приходится расковыривать сотни муравейников и термитников. Вероятность найти инквилина в ископаемом состоянии еще ниже. И все-таки иногда это происходит. Например, в индийском янтаре, датируемом ранним эоценом (возраст около 52 млн лет), был обнаружен мирмекофильный жук-стафилинида Protoclaviger trichodens с уменьшенными ротовыми частями (рис. 13.10)[355]. Вместо того чтобы питаться самостоятельно, он, по-видимому, участвовал в трофаллаксисе, как это делают его современные родичи из группы Clavigeritae. Трофаллаксисом называется обмен полупереваренной пищей, который практикуют муравьи. Голодный муравей всегда может подбежать к товарищу, пощекотать его усиками, и тот отрыгнет ему в рот капельку питательной жидкости. Жуки, подобные проктоклавигеру, научились имитировать эти прикосновения и в любой момент могут попросить поесть у своих ничего не подозревающих хозяев.