Краткая история насекомых. Шестиногие хозяева планеты

В 1965 г. супружеская пара, прогуливаясь по каменистому пляжу близ американского городка Клифвуда, штат Нью-Джерси, подобрала кусок верхнемелового янтаря с муравьем-сфекомирминой внутри. Находка стала настоящей сенсацией, ведь до того момента у ученых не было никаких доказательств существования муравьев в мезозое. Уже один этот факт говорит о том, насколько редки в ту эпоху были муравьи. К настоящему времени палеоэнтомологам удалось обнаружить более 40 видов меловых муравьев, но все они известны по очень небольшому числу экземпляров[342]. Меловые муравьи встречаются только в янтарях, где их доля никогда не превышает 1,5–2 % от общего числа насекомых-инклюзов (рис. 13.7). Древнейшие известные муравьи – сфекомирмины из французского мелового янтаря – жили около 100 млн лет назад, но лишь 50 млн лет спустя, в эоцене, муравьиное племя начало свое триумфальное шествие по планете.

В балтийском янтаре, который сформировался в середине эоцена, около 45 млн лет назад, муравьи составляют уже примерно 5 % от всех найденных насекомых. И чем ближе к нашему времени, тем сильнее возрастает удельная доля муравьев. В позднеэоценовых отложениях США она равняется 20 %, а в миоценовом доминиканском янтаре зашкаливает за 30 %. Для сравнения: в наши дни в кронах перуанского леса на долю муравьев приходится 70 % всех насекомых, как энтомологи выяснили при окуривании деревьев инсектицидами[343] (метод, о котором мы уже говорили). Резкий количественный рост муравьев в кайнозое сопровождался качественными изменениями. Примитивные сфекомирмины сменяются современными подсемействами[344] с более развитой социальной организацией – их представители умеют охотиться сообща и с помощью феромонов указывают своим сородичам путь к найденной пище. У некоторых высших муравьев среди рабочих появляются касты, различающиеся по размерам тела и обязанностям, – аналог разделения труда у людей. Кроме того, у высших муравьев, как и у продвинутых пчел, рабочие особи из-за недоразвития яичников и отсутствия сперматеки полностью утрачивают способность к самостоятельному размножению. Это еще больше увеличивает сплоченность муравьиных семей и вкупе с продвинутыми способами коммуникации позволяет наращивать их численность.

* Jordi A., Mauricio A. Mammoths, Sabertooths, and Hominids. New York: Columbia University Press, 2005.

Например, из более чем 11 000 муравьев, найденных в балтийском янтаре, почти половина относится к одному-единственному виду Ctenobethylus goepperti. Наличие таких массовых видов говорит о том, что муравьи в середине эоцена начали жить большими семьями, контролирующими значительные территории. Тогда же в палеонтологической летописи появляются и первые млекопитающие, специализирующиеся на питании муравьями, например евротамандуа (Eurotamandua) из среднеэоценовых отложений Германии (рис. 13.8). Это создание с вытянутой беззубой мордой и большими когтями для раскапывания муравьиных гнезд сочетало в себе признаки панголина и муравьеда. Видимо, муравьев в то время было уже достаточно много, чтобы этот 90-сантиметровый зверь не оставался голодным. В эоцене на месте карьера Мессель, где найден скелет евротамандуа, располагалось вулканическое озеро, над которым клубилось облако ядовитых газов. В обманчиво спокойные воды этого озера падало великое множество не только позвоночных, но и насекомых. Показательно, что доля муравьев среди них очень высока – она составляет 13 %, причем половина от этого числа приходится на гигантских муравьев-формициин[345], надо полагать, особенно нажористых.

Расцвет муравьев пришелся на эоцен – самое теплое время в истории Земли с момента окончания мезозоя. Эта эпоха началась с резкого скачка температуры и содержания углекислого газа в атмосфере – так называемого палеоцен-эоценового термального максимума, о причинах которого ученые до сих пор спорят. Средняя температура земной поверхности в эоцене составляла 27–29 ℃, почти на 15° выше, чем сегодня, по берегам Антарктиды росли пальмы, а на территории Канадского арктического архипелага, далеко за полярным кругом, жили крокодилы. Земля в то время вовсе не была похожа на раскаленный безжизненный ад, каким нас пугают борцы с глобальным потеплением. Наоборот, в эоцене шла быстрая эволюция плацентарных млекопитающих, именно тогда возникли и наши предки – приматы. Может быть, если бы не повсеместный субтропический климат, они бы так и не появились на свет? Ведь в менее суровых климатических условиях давление естественного отбора смягчается, что облегчает эволюционные эксперименты. По-видимому, муравьи тоже испытали на себе действие этого фактора и в целом так и остались теплолюбивой группой. Муравьи не переносят промерзания грунта: чем ближе к экватору, тем выше их обилие и разнообразие[346].