Краткая история равенства

Иными словами, если отнять у рабовладельцев их собственность, то что делать с теми, кто продал своих рабов несколько лет назад, купив на вырученные деньги портфель ценных бумаг, замок в окрестностях Бордо или особняк в Париже? Ведь что ни говори, а это вполне могло привести к пересмотру всей системы общественного порядка и режима частной собственности! Хотя на самом деле в исторической перспективе сегодня можно сказать, что справедливой отмена рабства была бы в том случае, если бы компенсацию выплатили рабам – за десятилетия дурного обращения и неоплачиваемого труда, – а не их хозяевам. Причем выплатили из кармана тех, кто прямо или косвенно обогатился за счет рабовладельческой системы, т. е. на деле из кармана всех состоятельных собственников того периода[82]. Во время революции некоторые деятели, такие как Кондорсе или Томас Пейн, отстаивали идею отмены рабства с компенсацией рабам в виде выплачиваемой бывшими хозяевами пенсии либо выделения надела земли, хотя и безуспешно. Но вот правящие элиты того времени, если и присягавшие уважать что-либо, то только священное право частной собственности, придерживались совсем другого мнения и не желали открывать опасный ящик Пандоры.

Помимо возмещения ущерба рабовладельцам, Декрет об отмене рабства, принятый 27 апреля 1848 года, включал в себя статьи, направленные на «пресечение бродяжничества, попрошайничества и создание с этой целью в колониях дисциплинарных бригад», гарантировавших плантаторам дешевую рабочую силу. Иными словами, упразднение рабства по Шельшеру не только не предусматривало компенсации рабам в виде финансовых выплат или земельных наделов, но на практике сопровождалось режимом вынужденного труда, позволявшего плантаторам и властям еще много десятилетий контролировать невольников. Префект Реюньона сразу уточнил механизм применения заключенного договора: бывшим рабам надлежало представить долгосрочный трудовой контракт в качестве рабочего плантаций или слуги в богатом доме, в отсутствие чего они подлежали аресту за бродяжничество и отправке в дисциплинарные бригады в полном соответствии с текстом декрета.

В 2020 году многих во Франции и Великобритании поразило свержение статуй работорговцам (а порой и тех, кто ратовал за компенсации им, таких как Шельшер), имевшее место на фоне набравшего размах движения Black Lives Matter («Жизни черных имеют значение»). Подобное напоминание о несправедливости, допущенной в эпоху отмены рабства, позволяет лучше понять гнев бывших рабов и их потомков, а также подумать над возможными решениями. В 2001 году, незадолго до голосования по закону, признававшему работорговлю «преступлением против человечества», депутат от Гайаны Кристиан Тобира предложила составлявшим тогда парламентское большинство коллегам одобрить принцип компенсаций и создать комиссию по изучению конкретных механизмов реализации подобной идеи, но без результата[83]. Помимо финансовых репараций Гаити, основным вопросом на сегодняшний день является аграрная реформа на Реюньоне, Мартинике, Гваделупе и в Гайане, которая позволит наследникам бывших рабов получить доступ к земельным участкам, при том, что на сегодняшний день владение землей и финансовыми ресурсами в большей степени является уделом белого населения, в том числе потомков семей плантаторов, получивших компенсации в 1848 году. Мне думается, что на этот вопрос, сколь бы сложным он ни был, рано или поздно надо найти ответ.

Соединенные Штаты Америки: долгий путь рабовладельческой республики

Теперь давайте перейдем к случаю США, где дебаты о репарациях были особенно ожесточенными. В становлении и развитии этой страны, на момент своего создания представлявшей самую настоящую рабовладельческую республику, рабство сыграло основополагающую роль. Из пятнадцати президентов, сменивших друг друга до избрания Линкольна в 1860 году, рабами владели не меньше одиннадцати, в том числе Вашингтон и Джефферсон, оба выходцы из штата Вирджиния, который на заре юной федерации выступал в роли ее сердцевины. В 1800–1860-х годах система рабства в стране с каждым годом все больше набирала обороты. При этом Северо-Запад и особенно Ближний Запад развивались опережающими темпами. Эти два региона опирались на другую экономическую модель, основанную на колонизации земель запада и свободном труде, и поэтому стремились не допустить распространения рабства на новые территории.