Краткая история всех, кто когда-либо жил

Вообще говоря, эта редукция так или иначе касается всех нас. Из описанной выше истории Карла Великого следует, что все современные европейцы являются потомками всех людей, живших в Европе в период Средневековья. Однако в семье Габсбургов такой коллапс произошел за гораздо более короткий срок. Инбридинг в простейшем виде – это отсутствие у ребенка новых генетических вариаций в результате близкого родства родителей. Половина генов ребенка – такая же, как у каждого из родителей, четверть – такая же, как у каждого из дедушек и бабушек. В отвратительной (а также аморальной и незаконной) ситуации, когда отец женится на дочери или мать на сыне, у рожденного в этом браке ребенка, как и у всех, две бабушки и два дедушки, только кто-то один из них одновременно приходится ему матерью или отцом и, следовательно, не вносит в его геном никаких новых генов. У ребенка, рожденного от сводных брата и сестры, только три бабушки и дедушки. Ребенок, рожденный от двоюродных брата и сестры, имеет четырех бабушек и дедушек, но только шесть прадедушек и прабабушек.

Наиболее тесный инбридинг – союз брата и сестры; в таком случае наблюдается максимальная редукция предков в одном поколении. Еще ближе только клоны (неидентичные близнецы генетически эквивалентны брату и сестре, а идентичные близнецы, понятное дело, не могут произвести потомство). У братьев и сестер одни и те же родители, одни и те же бабушки и дедушки, так что гены их детей взяты из общего источника и не получали новых вливаний, как минимум, на протяжении двух поколений. У каждого из нас имеются по две копии каждого гена (аллели) в каждой паре хромосом – один ген от отца, другой от матери. Такая система – это страховка, которая обеспечивает защиту в том случае, если один вариант гена поврежден.

Однако у ребенка, рожденного от родных брата и сестры, в среднем четверть генов одинакова на обеих хромосомах, от первой до двадцать третьей. Высока вероятность того, что одна из аллелей содержит рецессивный аномальный ген, и это повреждение не компенсируется полноценной версией, поскольку ее нет. Степень инбридинга описывают с помощью коэффициента инбридинга F[52], так вот у ребенка, рожденного от родных брата и сестры, этот коэффициент составляет 0,25.

В 2009 году группа испанских генетиков под руководством Гонзало Алвареса подсчитала значение коэффициента F в линии Габсбургов, начиная за 16 поколений до Карла II; в эту схему было включено более трех тысяч человек. Значение коэффициента для Карла составило 0,254. В результате множества родственных браков между дядями и племянницами или двоюродными братьями и сестрами на протяжении многих поколений коэффициент инбридинга превзошел таковой для родных брата и сестры. Семейное дерево Габсбургов действительно выглядит ужасно, но на генетическом уровне коллапс этой семьи был объяснен впервые. Из расчетов следовало, что коэффициент для Филиппа I был почти нормальным (0,02, это чуть выше нормы), так что за 200 лет, разделявших его и Карла II, показатель инбридинга в семье вырос в 10 раз. У Филиппа III коэффициент инбридинга тоже был высок (0,218), поскольку он, как и Карл, родился от союза дяди и племянницы. Но Алварес показал, что эта тенденция началась гораздо раньше, задолго до союза Филиппа Красивого и Хуаны Безумной. Высокие показатели инбридинга для Карла II и Филиппа III означают, что в неявном виде инбридинг в этом роду происходил за десяток поколений или за сотни лет до них.

Кроме того, в роду Габсбургов имел место очень высокий уровень детской смертности. Как бы ни выглядело семейное дерево, определить уровень детской смертности с его помощью невозможно. Между рождением Филиппа II в 1527 году и рождением Карла II в 1661 году у Габсбургов родилось 34 ребенка. Семнадцать из них умерли, не дожив до 10 лет, а десять – в возрасте до одного года. Заметим, что в этот период детская смертность в Испании в среднем, включая крестьян, которым практически не оказывалась никакая медицинская помощь, составляла примерно 1:5.

Уровень детской смертности – двигатель эволюционных изменений, и, снизив его, мы снизили влияние отбора на нашу эволюцию.