Краткий философский словарь

Другим проявлением Р. в первые десятилетия XIX в. была школа гейдельбергских романтиков (К. Брентано, Л. Арним, Т. А. Гофман, А. Шамиссо, братья Гримм и др.). Характерной особенностью этой формы Р. было создание концепции народности искусства: народ понимался как идеальная творческая субстанция, вершина мудрости и красоты. Под влиянием этой концепции началось собирание народных произведений; в 1812 г. братья Гримм издали знаменитые «Детские и домашние сказки». С 1809 г. центром Р. стал Берлин, где работали Брентано, Гофман, Клейст.

Стремление романтиков к некоему всеобщему синтезу духовной жизни и пестрота содержания внутри самого движения обусловили его историческую недолговечность. Погоня за абсолютным «субъективным духом» оказалась необычайно плодотворной для развития мирового искусства, но как философское направление Р. не получил дальнейшего систематического развития. Многочисленные философские направления более позднего времени наследуют и разрабатывают лишь отдельные стороны комплекса идей, созданного романтиками.

Идея столкновения противоположностей в философии Гегеля стала универсальным принципом развития абсолютной идеи, понятие «жизни», как противоположное механическому соединению элементов, оказалось в центре «философии жизни», проблема языка, интерпретации положила начало философской герменевтике, органическое единство философии и языка поэзии получило новую жизнь в философии М. Хайдеггера, способность романтиков разрушать пространственные и временные границы культуры реализована в традиции постмодернизма. Разделение культуры на «высокую» и «низкую» послужило основой будущих теорий «массового общества» и «культурных элит». Введенное романтиками понятие «публики» как синонима обывательского сознания возводится в работах Шопенгауэра, Ницше, Шпенглера, Ортеги-и-Гассета в ранг категории современной философии.

РУССКАЯ ИДЕЯ – понятие, введенное Вл. Соловьевым в 1888 г. Содержание понятия «Р. И.» представляет собой философско-религиозно-политический синтез, который необходим в качестве базиса для решения проблемы определения «смысла существования России во всемирной истории».

Для Соловьева были неприемлемы социально-религиозные, национально-политические идеи русского мессианизма славянофилов, «представителей России прошлого»; сторонников «официозной России настоящего» и «нигилистов», выдвигающих проекты беспочвенного будущего России. Он выдвинул идею религиозно-творческого, культурно-политического лидерства России в истории.

Понятие «Р. И.», считал Соловьев, должно быть освобождено от христианско-национального партикуляризма. Р. И. – это противопоставление «христианства социального» в широком смысле – христианству политизированному. «Истинное» христианство для Соловьева есть синтез всех религий. Если для христианина «роковой необходимостью» является быть существом моральным, то и для любого народа «истинной национальной идеей» становится выполнение «органической функции» в общей жизни человечества. «Смысл существования наций лежит не в них самих, но в человечестве». Соловьев «сжимает» всю социально-политическую проблематику национальной жизни до «социального организма как морального существа», смысл существования которого подчинен сверхличному человечеству как «живому телу Христа».

Решение национального вопроса неотделимо от философско-религиозной концепции Соловьева. Путь к человечеству требует соответствующей организации самой церкви, которая должна быть кафолической, вселенской. Критикуя обособленность христианских конфессий, Соловьев выделяет три принципа вселенской церкви: традиция (предание), авторитет, свобода. Принцип традиции типичен для православной церкви, авторитета или власти – для римской, католической, свободы – для протестантской. Все церкви являются отклонением от полноты христианства, и только вселенская церковь во главе с Первосвященником может объединить эти принципы воедино, а всё человечество – в единый всеобщий богочеловеческий организм. Человеческий элемент в этом единстве находит свое коллективное выражение в форме христианского государства.

Упрекая русскую церковь в забвении своего общественного призвания, Соловьев продолжает верить в универсальное предназначение русского царя. Проповедуя союз Верховного Первосвященника со светской властью, Соловьев считает, что так появится вселенская «третья и последняя империя» – после империй Константина и Карла Великого. В теократическом синтезе важнейшим элементом являются «пророки, которые творят свободно и вдохновенно социально важное, прогрессивное. Преображение мира, приближающегося к «свободной теократии», является и целью, и средством. Главным в богословско-философском синтезе Соловьева становится творчество, «цельная эстетика» как «настоящее орудие Грядущего Бога».