Краткий курс истинной истории России

Олицетворением этой антинациональной политики стал предатель Карл Нессельроде – царедворец, отвечающий за внешнюю политику России. Под его руководством Санкт-Петербург следовал в русле политики Вены и пришел к Крымской катастрофе.

Первая ошибка царя. Русско-турецкая война 1828 – 1829 годов завершилась полным разгромом турок. Они готовы были отдать Проливы. Наши войска победоносно шли на Константинополь со стороны Болгарии, а войска Паскевича столь же победоносно освобождали Кавказ. Но западным «партнерам» удалось уговорить Николая I «понять и простить» турок. В итоге Балканы остались под игом турок, а Проливы и до сих пор у них.

Вторая ошибка царя. Исторический курьез. В 1833 году русские штыки спасли Турцию от развала. Против Стамбула восстал египетский правитель Мухаммед Али. У турок не было сил сражаться с ним. Но тут Россия вступилась за Стамбул, направив в Проливы Черноморский флот с десантом. Египетский правитель немедленно изъявил покорность. Так Россия спасла Турцию. Опять же по просьбе западных «друзей» и при участии таких «патриотов», как Нессельроде.

Третья ошибка царя. Самая позорная история в его биографии. По просьбе Австрийской империи Россия отправила подавлять национально-освободительное движение в Венгрию более чем 100-тысячную карательную армию. У австрийцев было полно своих войск. Но они боялись проводить масштабные карательные меры, дабы не навредить своей репутации. А вот русские не побоялись расправиться с венгерским народом. Но вместо общеевропейской благодарности получили общеевропейские презрение и ненависть.

На Западе возник образ «русского медведя». В это время как из рога изобилия хлынули одиозные, а порой откровенно лживые и вымышленные труды и записки о России. Наиболее старательно продвигали русофобские взгляды А. де Кюстин, Ж. Мишле, Э. Кердеруа, Г. Доре, А. Мартен.

Астольф де Кюстин добился разрешения в 1839 году совершить путешествие по России и издал в 1843 году в Париже работу под незамысловатым названием «Россия в 1839 году». Книга продемонстрировала чудовищный зоологический характер описаний, оценок и выводов французского автора. Приведем некоторые из них. Российская власть – это «чудовищная смесь византийской мелочности с татарской свирепостью», русские в описании Кюстина «хитрые, вороватые, жесткие, уродливые, симбиоз людей с клопами и тараканами». Внешняя политика России обладает «необузданной страстью к завоеваниям и угрозами Европе, в которой видит свою добычу».

А французский историк Жюль Мишле впервые употребил, задолго до Рональда Рейгана, определение в отношении России «империя зла». Он также не стеснялся в оценках русских, не выбирая выражений. По его мнению, «русские еще не вполне люди, единственное, что может их спасти, – свержение деспотичной власти императора». Его идеям вторил и Эрнест Кердеруа, который считал Россию «варварской страной, способной лишь завоевывать и разрушать». Эта страна – «дубина, которая расплющит западные страны».

Свою лепту в дело русофобии внес и известный живописец и график Гюстав Доре, создающий сатирический образ России. По его мнению, первый русский появился в результате «порочной связи белого медведя и моржихи».

Анри Мартен в своих работах указывает на пропасть, отделяющую московита от европейца. Весьма любопытен вывод его труда: «Русский народ можно привести к цивилизованности только через его поражение в войне. Если Европа не победит Россию, она погибнет».

Объединение Германии, предполагавшее территориальное преобразование Европы, было немыслимо без ослабления позиций России. Николай I считал объединение Германии «нелепыми выдумками немецких профессоров». Поэтому немецкие радикалы всех сортов – от социалистов до крайних националистов – выступали за войну против России.

Среди радикалов был и Карл Маркс, написавший «Разоблачения дипломатической истории XVIII века». Маркс в ходе всего «исследования» демонстрирует снисходительно-пренебрежительное отношение к русскому народу.

По словам Маркса, на которого молились и молятся до сих пор русские коммунисты, только чиновники-немцы при дворе являлись нормальными людьми, цивилизаторами варварской России, а русские князья вроде Ивана Калиты играли «роль гнусного негодяя, орудия татарского хана, палача, льстеца и старшего раба», в общем, все мы – не только русские, но и все славяне – недочеловеки. А могущество Руси, по мнению Маркса, «не завоевано, а украдено».

Вообще, «классики марксизма» испытывали непреодолимое отвращение к славянам в целом и к русским в частности. Так, Фридрих Энгельс оценивал идею славянской взаимности и братства: «Это нелепое, антиисторическое движение, поставившее целью подчинить цивилизованный Запад варварской России и Востоку».

Зерна ненависти, брошенные в европейскую землю Марксом и Энгельсом, дали обильные всходы в начале ХХ века. Идея неизбежности борьбы между славянами и германцами стала политической реальностью. Грянули Первая и Вторая мировые войны…