Кратос 1

У библиотеки есть второй ярус, мы разговариваем на первом, в трех шагах от меня начинается лестница наверх. Там наверху какое-то движение. На астральном плане я вижу два красных пятна. Люди. Точнее Преображенные. И они вооружены.

— Ты пойдешь с нами, хочешь ты или нет, — сказал Самуэль. — У тебя нет выхода. Ты под прицелом.

Минуту назад я колебался, но теперь сомнений не осталось: нет уж, ребята, эта игра не по мне!

Я слегка качнулся в сторону, зная, что последует выстрел. Я предвидел куда, выстрелил сам, за секунду до того, как передо мной в огне аннигилятора растаяла часть пола, а излучение из воронки Тракля испарило четверть потолка. И понял, что наверху остался только один теос.

Самуэль медленнее, может быть, на долю секунды, и его предвидение отстает от моего. Я упал на колено, выстрелил, почти не видя лица — только аннигиляционную вспышку там, где стоял книжный стеллаж, перекатился на спину, прицелился вверх.

Враг на верхнем ярусе еще был жив. Я уже знал, куда он рванется, но он в последний момент изменил решение и отклонился в противоположную сторону. Кажется, ткань времени трещит по швам, и стонет будущее, которое мы с остервенением меняем каждую секунду, стараясь уйти не туда, куда предвидит противник.

Я все-таки достал его, едва удержавшись на краю очередного провала в подвал. Теос наверху превратился в излучение и исчез в пространственно-временной дыре. И тогда я повернулся к Самуэлю.

Было поздно. Невозможно одновременно контролировать трех врагов, даже двух тяжело. Игла Тракля вспыхнула в моих руках и исчезла в сиреневом огне, текущем из пальцев. Этот огонь спас меня от смертельного ожога и слепоты, окутав холодным облаком.

— Встать! — крикнул Самуэль, направляя на меня аннигилятор. — Встать, идиот!

Я медленно поднялся на ноги.

— Жаль, — сказал Преображенный. — А могли бы быть на одной стороне.

В его голосе слышится искренняя печаль.

— Руки за голову! Вперед!

Почему он так упорно пытается меня арестовать? Почему не убить сразу? Даже, если целью был арест, разборка достаточное оправдание для более простого и эффективного решения.

Я нехотя поднял руки, сложил за головой, спиной чувствуя нацеленную на меня черную иглу.

Ситуация казалась безвыходной.

Но не более безвыходной, чем на «Святой Екатерине».

То, что произошло потом, случилось почти помимо моей воли. Я увидел, как разгорается и становится белым пламя вокруг меня.

— Стой! Не смей! — в отчаянии крикнул Самуэль.

Но я не здесь: на короткий миг я увидел кружение звезд под ногами и всю сцену со стороны. Враг жал на спусковой крючок.

Он не успел: я возник из ничего рядом с ним и заломил ему руку. Простейший прием из программы любого военного и полицейского училища вдруг оказался самым эффективным. Аннигилятор Самуэля лег ко мне в ладонь.

— А вот теперь поговорим, — устало сказал я.

Развернул, бросил в кресло.

— И только дернись!

Чем бы привязать? Не уверен, что поможет. Но так спокойнее.

Держа его под прицелом, осторожно подошел к окну, содрал веревку со штор. Пойдет!

Мой враг казался пришибленным и не сопротивлялся. Я прочно притянул его руки к подлокотникам кресла. Он поднял голову. Я поймал взгляд. Пожалуй, страха нет — только обреченность.

Я отошел на пару шагов, повернул к нему стул. Сел, положив на колени Иглу Тракля.

— Как вы меня нашли? — спросил я.

Он усмехнулся.

— Не ожидал от тебя такого простого вопроса. Ты работал на Анахате. Только слепой мог не заметить выплеск энергии четвертого уровня.

— На чем работал?

— Ты даже этого не знаешь? Анахата — чакра сердца.

— Никогда не увлекался йогой, — сказал я.

Действительно не увлекался, хотя кажется, испробовал все. Йога казалась мне чем-то типа руководства по оздоровлению, а эту роль прекрасно выполняли биомодераторы. Я более склонен верить технике, чем восточным учениям.

— Кто он тебе? — спросил он. — Мужик, которого ты штопал?

— Не важно.

Видимо я поморщился или как-то иначе выдал свое отношение к Герману.

Самуэль усмехнулся.

— Значит, враг. Ну, тогда мы нарвались. Впрочем, и так ясно.

— Что ясно?

Он закрылся, замкнулся в себе, улыбка осталась на губах безжизненной гримасой.

— Этого я не скажу. Не бойся, объяснят.

И я понял, что добровольно он больше ничего не скажет. Попробовал дотянуться до его сознания — стенка. Ну, еще бы!

Он почувствовал и усмехнулся.

Хрустальная гора

Я знаю несколько способов заставить человека говорить, хотя от их применения с души воротит. Проше всего применить биопрограммер. Перепрограммирование биомодераторов может вызвать любую боль. В том числе иллюзорную. Вытерпеть ее невозможно. Ущерба для организма — никакого. Последнее — великое оправдание для того, кто допрашивает. Но биопрограммера у меня нет.

Есть способ более изуверский и не менее эффективный. Игла Тракля вполне подойдет.

— Сними сапоги, — приказал я.

Он посмотрел недоуменно. Значит, нет у тебя военного опыта. Впрочем, и мне не приходилось применять это на практике. Слава Богу!

— Давай! Давай! — прикрикнул я, помахивая аннигилятором.

С души воротит уже сейчас. Видимо, он заметил мою тщательно скрываемую неуверенность и не торопится.