Краути

— Только не о цветах.

— Но я хотела бы спросить именно о цветах.

— Я ничего ее могу сказать тебе, Аурин. Оставим эту тему. Я хочу, чтобы ты объяснила мне, зачем обрезала волосы.

— Пришлось, — девушка пожала плечами, — как бы вы поступили на моем месте, если бы проснулись утром, посмотрели на себя в зеркало и увидели, что на левой стороне волосы у вас до пояса, а на правой — едва закрывают ухо?

Госпожа Томин сделала большие глаза.

— Хочешь сказать, они выпадают столь затейливым образом?

— Полагаю, нет. Они были обрезаны.

— Рэкти, — вырвалось у женщины.

— У меня тоже возникла эта мысль. Ведь кроме нее никому в голову не пришло бы… Или пришло?

— Это могла сделать только Рэкти, — брови госпожи сошлись в одну прямую черту, — значит, она перешла к активным действиям. Какая гнусная месть!

— Да нет, — Аурин пожала плечами, невзирая на то, что это ей было строго запрещено делать, — самое обычное дело. И потом, я даже обрадовалась, узнав это.

— Почему? — изумленно ахнула госпожа Томин.

— Сперва я подумала, что они выпали.

— О, я понимаю тебя. Какая же дрянь! Она решила лишить тебя того, чем ты выделяешься среди других. Глупо. Рэкти следовало подумать о том, что ты выделяешься не только цветом волос.

— Ох, но она ведь не станет этого делать? — тут уже встревожилась Аурин.

Женщина посмотрела на нее с интересом:

— Что ты имеешь в виду, Аурин?

— Помимо волос, у меня есть еще и глаза.

Госпожа рассмеялась.

— Успокойся. Рэкти никогда не пойдет на это. Ведь это было бы слишком явно.

— А это не слишком явно, госпожа? — девушка указала на волосы.

— Ведь ты никому не сказала, что их отрезали, правда? Никому, кроме меня, поскольку мы уже говорили о Рэкти. Если б это было не так, ты уверила бы всех, что волосы выпали сами в следствие болезни. Либо ты сама их обрезала по собственной прихоти. Правильно?

— Да, — признала девушка, — именно так бы я и сказала. Но все равно, мне это не нравится. Что я должна делать?

— А что бы ты хотела? — госпожа Томин не сумела сдержать любопытства.

— Я бы с удовольствием обрезала бы ей волосы так, что она стала бы похожа на мокрого, взъерошенного ежа.

Женщина расхохоталась.

— Это было бы отрадное зрелище! Увы, не получится. Рэкти очень осторожна.

— Жаль.

— Я бы на твоем месте после случившегося велела служанке стеречь у двери всю ночь, Аурин.

Аурин подумала и признала, что это было, пожалуй, единственным возможным средством в ее ситуации. Месть могла и подождать, тем более, что гораздо сильнее девушка хотела убраться отсюда поскорее, чем заниматься мщением Рэкти, которая явно готова к нему.

— Я довольна, — с расстановкой произнесла госпожа Томин, — мой сын не на шутку обеспокоен твоим здоровьем, Аурин. Это говорит о многом. Особенно удачно вышло твое падение у бассейна.

— Я упала не нарочно, — пояснила девушка.

— Я этого и не говорила. Но ты не должна отказываться от помощи. Тем более, что это невежливо.

— Пять минут назад вы сами сказали, что я не имею представления о правилах поведения. Так чего же от меня ждать?

— Правда твоя, ждать от тебя нечего, — нахмурилась госпожа, — тем более, что это совершенно бессмысленно. Учить тебя — все равно, что биться лбом в дубовые ворота.

Аурин хихикнула.

— Здесь нет ничего смешного. Любая другая девушка на твоем месте давно бы запомнила, как следует себя вести.

— Тогда почему бы вам не взять эту любую другую девушку и не воспитывать ее всласть, госпожа?

Это уже была откровенная дерзость, но госпожа Томин снесла ее более чем мирно. Она даже соизволила улыбнуться.

— Поверь, я так бы и сделала. Но моему сыну нравится не любая другая девушка, а именно ты. Так что, делай то, что тебе велят. Нечего фыркать и морщиться. Ты еще слишком слаба, чтобы ходить самостоятельно. Тебя качает из стороны в сторону как былинку на ветру. И не спорь, сделай милость.

— Меня качало именно от ветра, — не смолчала Аурин, — я забыла положить в карманы по булыжнику.

Госпожа Томин измерила ее пристальным взглядом и покачала головой.

— Когда я говорила, что быстрый ум — украшение беседы, я не имела в виду сарказм.

— А что?

— Хватит. Ты уже бледна, как смерть. Тебе плохо?

Аурин и в самом деле неважно себя чувствовала. То есть, неважно по сравнению со своим обычным состоянием во время болезни. У нее кружилась голова. В ушах шумело и подташнивало слегка. С лица исчезли последние краски, так что неудивительно, что госпожа это заметила.

— Слегка, — отозвалась девушка.

— Я так и думала.

Она незамедлительно послала за доктором и решительной рукой толкнула Аурин на подушки.

— Лежи и не вздумай вставать. Сейчас придет Илли и осмотрит тебя. И все будет хорошо.

Госпожа оказалась права лишь в одном: доктор на самом деле пришел, но лучше Аурин не стало. Он встревожился, велел Кие принести ужин и заставил больную съесть все до кусочка, хотя она при этом кривилась и морщилась.

— Мне это не нравится, — покачал он головой, — совсем не нравится. Вы совершенно не хотите есть, госпожа, это неестественно. Неужели, яд трескучки сказался на вас таким странным образом? Одна надежда, что долго это не продлится.