Краути

— Есть одно незаконченное дело.

Мать не стала допытываться, какое. В данный момент она была во власти самого элементарного страха за собственную жизнь, поскольку еще ни разу не видела его в таком состоянии. Поэтому, женщина была готова согласиться с любым утверждением, которое он изречет, даже если князь велел бы ей встать на голову и пройти в таком положении до ворот и обратно. Она не стала бы возражать.

Комната опустела. Госпожа Томин отвернулась от двери, почувствовав, что ей стало гораздо легче дышать и медленным шагом подошла к постели Аурин. Несколько минут она молча смотрела на нее, а потом покачала головой. Смерть все-таки добралась до нее. Как не пытались они отсрочить этот визит, он все равно наступил. Жаль. Госпожа почти привыкла к невыносимым манерам девушки и искренне считала, что они куда лучше, чем ледяная вежливость Рэкти. Что ж, Рэкти своего добилась. Вот только поздравить ее с этим не поворачивается язык. Сейчас госпожа Томин даже немного посочувствовала бедной наложнице, поскольку ее участи не позавидуешь. Лучше б она оставила Аурин в покое.

Хлопнув в ладоши, она призвала слуг и принялась отдавать им необходимые распоряжения насчет похорон и всем, что с этим связано. Это требовало полной сосредоточенности и хорошего знания обычаев, чем госпожа Томин обладала в избытке. Тем более, что опыта у нее было хоть отбавляй. На своем веку ей пришлось похоронить пятерых родственников со своей стороны и еще семерых — у мужа, а также самого мужа.

Какое именно незаконченное дело было у князя Тэнмира, госпожа Томин узнала гораздо позже. Об этом ей поведала бледная Норити. Часто оглядываясь через плечо, словно опасаясь, что ее могут подслушать, девушка шепотом сообщила:

— Госпожа, это ужасно.

— Что? — безучастно спросила госпожа Томин.

— Разве вы не слышали? Вы знаете, что сделали с Рэкти? Ей отрубили голову, представляете? А Хилле, бедная Хилле…

— Что? — женщина заинтересовалась, — отрубили голову? Рэкти? Но ведь…

— Да, госпожа. Потому что ее признали виновной в смерти госпожи Аурин, а значит в убийстве. А Хилле, вы знаете, что с ней сделали?

Госпожа Томин молча покачала головой. Она предполагала, что все будет именно так, но слышать об это все же было не очень приятно.

— Ее вместе с остальными отправили по дороге смерти вместе с госпожой.

Женщина прекрасно знала, что это значит и заметила:

— Значит, четверо. Говорят, хорошее число.

Норити сглотнула и поспешно кивнула.

— Бедная Хилле, — повторила она.

— Бедная Хилле? — повторила ее госпожа, — эта бедняжка знала, на что шла, когда передавала яд.

— Она не могла ослушаться приказа своей госпожи.

— Брось. Я прекрасно знаю, что из себя представляет эта Хилле. Представляла, — поправилась та, — затрудняюсь сказать, кто из них обеих был хуже. Ловкая особа.

— Но госпожа, этот приказ ей отдала именно Рэкти. И очень настаивала на этом, — возразила Норити.

— Вполне возможно.

Более она не стала ни спорить, ни что-то доказывать, просто махнула рукой и добавила:

— Довольно. Я больше не желаю об этом слышать. Ясно?

Служанка кивнула и поклонилась.

— Ступай. Когда ты мне понадобишься, я тебя позову.

Для госпожи Томин тоже наступили тяжелые времена. Ее ни в чем не обвиняли, не было никаких оснований. Но князь недвусмысленно заметил, что более не нуждается в ее назойливой опеке. А это значило, что госпоже Томин пришла пора отправляться в путь. Проще говоря, это была ссылка. Ее отправляли на окраину провинции, в небольшой дом, с четырьмя слугами и немногочисленной охраной. Отныне именно там и было ее место.

9 глава. Пробуждение

Она очень плохо соображала, перед глазами плыл туман, в ушах шумело, а к горлу подкатывала тошнота. Хотела поднять руку, но это было так сложно, что ей пришлось затратить огромное усилие. Тошнота после этого стала еще сильнее. А еще через мгновение стало совсем невмоготу.

Превозмогая себя, она повернулась, приподнялась на руках и свесила голову вниз. Ее рвало так долго и так сильно, что девушке стало страшно. Она просто сотрясалась от судорог и чувствовала, что ее в прямом смысле слова выворачивает наизнанку. Но все когда-нибудь заканчивается. Когда Аурин поняла, что извергать из желудка уже нечего, рвота понемногу сошла на нет.

Девушка выпрямилась, как могла и потрясла головой. В глазах немного прояснилось и она нашла возможность оглядеться. И то, что она увидела, ей не понравилось.

Вокруг, куда ни кинь взгляд, простиралась пыльная, унылая степь. Ветер шевелил травой с неясным шорохом, изредка поднимая клубы пыли. Солнце стояло высоко над горизонтом. Аурин глубоко вздохнула и опустила глаза ниже.