Кража в особо крупных чувствах (СИ)

Петр раздраженно повернулся на зазвонивший телефон. Тетушка любимая. Не очень вовремя, но не взять трубку будет неправильно. Но надо сразу дать понять, что время для семейных разговоров – не самое подходящее.

– Тихий, слушаю.

– Петруша, здравствуй. Я понимаю, что звоню в рабочее время, и что ты на службе. Но вопрос серьёзный.

Все его раздражение куда-то сразу делось, и сердце почему-то забилось чаще. Петр даже сел ровно.

– Говори.

– Я была несколько дней назад в гостях у Элечки. И она мне показывала иконы. Там у Вали были в сейфе иконы, ты знаешь?

– Почему были? – резко спросил Пётр. – Их теперь нет?

– Это очень любопытный вопрос, Петя, – вздохнула София Аристарховна. – Формально иконы на месте. Но это подделка. Очень грубая подделка.

Так. Вот и состоялась экспертиза, до которой у Петра все никак не могли дойти руки. И что это нам дает? Мысли завертелись в голове с бешеной скоростью.

– Я навела кое-какие справки, Петруша, – продолжала между тем София Аристарховна. – Какая-то очень странная история вырисовывается. Со слов Элечки Валентин считал иконы подлинными.

– Он мог ошибаться.

– Не мог, – отрезала София Аристарховна. – Валя немного разбирался в этой теме.

– Но вот именно, что немного.

– Подделка очень грубая, – резко ответила тетя. Похоже, терпение ее было близко к тому, чтобы исчерпаться. – Настолько грубая, что это должно было быть ясно и Валентину.

– Хорошо, я понял.

– А вот я ничего не понимаю, Петя! Дело в том, что, когда я наводила справки, один человек мне сказал, что подобного рода иконы недавно всплывали на черном рынке. Именно этот период, именно эта школа, и именно пять штук.

– И где они теперь?

– Это ваша работы – разыскивать! – тон Софии Аристарховны был по-прежнему резкий. – Черный рынок предметов искусства – он потому и черным называется, что темный. И информации по нему минимум. Тем более, никто не станет делиться ею со мной, моя позиция по этому вопросу общеизвестна. Чудо, что мне вообще хоть что-то сказали.

– Так. Так. Так, – Петр неосознанно барабанил по столу. Мысли, крутясь и толкаясь в голове, требовали к себе пристального внимания. Кажется, что-то вот-вот должно стать очевидным. – Тетушка, я все понял. Мне надо подумать.

В кабинет заглянул Кораблев, и Петр поманил его рукой. Арсений закрыл за собой дверь и принялся, не скрываясь, прислушиваться к телефонному разговору.

– Думай. Но скажи мне вот что: ты с Элей давно разговаривал?

Так, вот этот поворот разговора в присутствии помощника совершенно некстати. Но не выгонять же теперь Кораблева.

– Несколько дней назад, – коротко и неохотно отозвался Петр.

– Она уже улетела? Добралась до места? Я не могу до Эли дозвониться. Она еще в самолете? Возможно, там у нее телефон не работает. Ну, может ей там надо новую симку купить или еще что. Я совершенно в этом не разбираюсь. А теперь еще и волноваться начала.

Под конец своего торопливого монолога София Аристарховна совершенно явственно и встревоженно вздохнула. А Петр вдруг осознал, что, пока тетка говорила, он встал. Куда это Эля долетела?!

– Куда?! – озвучил он вопрос вслух. – В смысле, куда она должна была улететь?!

– А ты не знал? Элечка выиграла конкурс и должна делать большую скульптурную композицию на площади перед оперным театром.

– Да где?!

– Знаешь, я, к стыду своему, постоянно путаю эти среднеазиатские города с буквой «ш». То ли Ташкент, то ли Ашхабад. А, может, Бишкек. Или Душанбе.

– Я все выясню и перезвоню, – коротко бросил Петр и отключился. И под все более и более заинтересованным взглядом Арсения стал звонить Эле.

Безрезультатно. Он нажимал на дозвон раз за разом с одним и тем же результатом.

Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети.

Твою мать…

А ведь Пётр совершенно уверился, что раз Поварницын находится в ИВС, то Эле ничего не угрожает. Собирался ей ближе к выходным все же позвонить. Надеялся, что обида к этому времени утихнет. Ну а что, не только ей можно обижаться на него за то, что он, видите ли, не соответствует ее ожиданиям. Она, между прочим, тоже! Не оценила предложения переехать к нему жить, а такими предложениями Петр Тихий не разбрасывался и, вообще, делал впервые в жизни.

А вот теперь…

Рой беспокойных мыслей сейчас, такое впечатление, переместился куда-то ниже, в район груди.

– Петр Тихонович, случилось чего? – осторожно поинтересовался Арсений.

– Случилось, – Петр тряхнул головой. – У нас Элина Конищева пропала.

– Твою мать! – присвистнул Арсений. – Теперь она подалась в бега? Может, явка Поварницына – это был отвлекающий маневр, а на самом деле…

– Бери наряд, и едем к Конищевой домой, – оборвал помощника Петр. – Или нет. Ты срочно, кровь из носу, выясни, не вылетала ли она сегодня или вчера… или позавчера в направлении Ташкент, Ашхабад, Душанбе, Бишкек.

Арсений несколько секунд молча смотрел на Петра. В глазах помощника быстро менялось выражение.

– Понял!

– Как будет результат – звони мне. Сразу же.

– А вы к Конищевой?

– Да.

– Петр Тихонович, у меня тут еще есть информация. Прямо скажу – неожиданная, – немного неуверенно проговорил Кораблёв.

– По Конищевой?