Кража

— О боже! — вздохнула Марлена Кук. — Не голова у меня, а тыква!

— Значит, поняла? — уточнил Милтон и сжал ее руку своей широкой квадратной лапищей, задавая тем самым другой, куда более печальный вопрос.

30

Когда мой брат уехал подлизываться к японцам, Джексон стал моим другом и платил мне деньги НЕОФИЦИАЛЬНО. Джексон никуда не уедет, на него можно положиться. Джексон всегда будет тут, не извольте беспокоиться. Весь напряженный, точно генератор, сам так говорит, у него из пальцев по ночам искры сыплются. Прежде он был ЧЕЛОВЕКОМ РОУЛИ, по сотне миль в день проезжал. Белой пылью припорошена ежевика вдоль дороги, продаются тоники ДЛЯ ЛЮДЕЙ И ЖИВОТНЫХ. Много женщин он повидал без ничего под халатом, ГУСТЫЕ ЗАРОСЛИ промеж ног. ЮНЫЙ СОРВИГОЛОВА Джексон гордился ярко-рыжими волосами и до сих пор всякую свободную минутку расчесывает ГУСТУЮ ШЕВЕЛЮРУ.

После многих лет жизни в «остине А40» и многих суровых зим, особенно в южных предгорьях, он вернулся к профессии фабриканта. В городе Варрнамбул, штат Виктория, Джексон изобрел тележки для супермаркета. Первые в мире, это доказано. Варрнамбул — город, где на фабрике шьют знаменитые брюки «Флетчер Джоунс», поэтому в Варрнамбуле можно здорово разбогатеть. Тележка была сделана из СКЛАДНОГО СТУЛА и двух проволочных корзин, которые Джексон позаимствовал с велосипедов двух СТАРЫХ ДЕВ-УЧИЛОК старшей школы. Я, Заторможенный Скелет, и думать не думал о скрытых возможностях складного стула, и все эти годы сидел НА ЗОЛОТОЙ ЖИЛЕ. Тележка Джексона, когда ей попользовались, попросту прислонялась к стене супермаркета, и корзины вкладывались одна в другую, как тарелки в раковине.

В ту пору в так называемом СЧАСТЛИВОМ КРАЮ не было супермаркетов, иначе он бы разбогател, а так его арестовали за кражу чужих корзинок.

Джексон был женат дважды и сохранил фото истиц, подружек невесты, много историй и снимки пяти собак, в том числе двух, которых в разные годы переехал один и тот же грузовик. В больнице Джексон спал в палате № 1 и работал с восьми часов вечера до завтрака, СОБАЧЬЯ ВАХТА. Он приносил с собой отборных почтовых голубей и позволял пациентам их гладить ПО ДОБРОТЕ СЕРДЕЧНОЙ, но люди, настолько слепые, что не сумели бы прочесть извещение о собственной смерти, стали жаловаться на ПТИЧЬИХ ВШЕЙ.

В острых ситуациях и случаях утраты памяти Джексон БРАЛ ДЕЛО В СВОИ РУКИ, хотя не всегда получал должную благодарность. Он договорился с МЕНЕДЖЕРОМ «Сэйфуэя»: пациенты спускались с тележками по склону холма и оставляли их возле офиса Джексона. По вечерам он толкал длинный поезд тележек вверх по Эджклифф-роуд, божье наказание, говаривал он. Судьба к нему жестока. Все, чем Господь наградил его — здоровенный член ДЛИНОЙ ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ДЮЙМОВ, хотя по его тощим веснушчатым рукам никто бы не догадался.

У меня был собственный складной стул, и теперь я НЕОФИЦИАЛЬНО РАБОТАЛ, толкал тележки за Джексона. Приятно было избавить его от лишних трудов. И на стоянке «Сэйфуэя» мне повезло — я наткнулся на брошенную коляску, такая печальная история, я постарался поскорее забыть о ней, мать и дитя, где они теперь, кто может сказать?

Но коляска была водонепроницаемая, в отличном состоянии, я клал в нее колотый лед и клал на лед свою кока-колу, а сверху сэндвич с курицей, и в те дни после бегства моего брата я ничего не боялся, жил себе в роскоши, посиживал перед больницей.

Полиция заявилась, но вскоре выяснила, что я — МЕСТНАЯ ДОСТОПРИМЕЧАТЕЛЬНОСТЬ, а когда Джексон подобрал мне ПСИХОДЕЛИЧЕСКИЕ ОЧКИ, копы стали относиться ко мне еще лучше, останавливались поболтать и посмотреть, что у меня там в коляске и почему из нее все время капает. Однажды купили СМЕННЫЙ ПАМПЕРС для моей бутылки. Они знали, что я не обижаюсь на шутки.

Эджклифф-роуд — быстрая и со многими поворотами. При виде всех этих машин, с визгом заворачивающих за угол, грузовиков, с которых в 4 часа дня падают кирпичи, с волос могут искры посыпаться, как от укуса медузы. Казалось бы, в таком шумном месте не бывает МЕСТНЫХ ДОСТОПРИМЕЧАТЕЛЬНОСТЕЙ, но вскоре я ею сделался.

НЕСКАЗАННОЕ ОБЛЕГЧЕНИЕ — оказаться вдали от бесконечных воплей об искусстве и о том, как весь мир мешает моему брату получить причитающуюся ему славу. Никогда прежде я не ведал такого покоя, как сидя на обочине Эджклифф-роуд, разбушевавшейся реки, грохочущей резиновыми шинами, кирпичами, проклятиями.

Я искренне надеялся, что братец счастлив, уплетая сырую рыбу и трахаясь вусмерть. Пусть он страдает от того, что нарушил свое слово, тип-топ, бип-боп, а мне хорошо.

31

Я неоднократно прохаживался насчет Бизнес-Класса, в том числе и в печати, но я — художник, и мне приходится внедряться в круги покупателей. Я позволил прислужнику наполнить мой бокал — как выяснилось, это было тасманское, на хрен, пино-нуар — а после очередной шоколадки и второго арманьяка Марлена уронила голову мне на грудь и проспала весь перелет до Нариты. Мочевой пузырь чуть не лопался, и все равно я чувствовал себя невесомым, как астронавт.