Креахоновая крепость. Водовороты времени

– Только ты сам его разбудишь, – сказала девушка, сворачивая в скупо освещённый технический коридор. Она выбрала самый короткий путь к берлоге главного механика, ведущий через ремонтные мастерские.

– А чего сразу я? – запротестовал Гермес.

– Потому что это твой план.

Гермес хотел что-то возразить, но осёкся. Подняв указательный палец кверху, он повернулся к Яналии:

– Ты слышишь?

Яналия тоже услышала голоса. Кто-то ругался или спорил на повышенных тонах, но из-за вечного грохота, царившего в трюме, слов было не разобрать.

– Пойдём, посмотрим, – сказал Гермес.

Друзья повернули за угол и очутились в большом полутёмном ангаре, похожем на свалку. Там и тут валялись поломанные детали машин, покорёженные стальные листы и прочий хлам. Среди сложенного штабелями металлолома стоял Расул, а напротив него не кто иной, как Теадемис Боффин. Химик был в своём неизменном лабораторном халате и очках-консервах, сдвинутых на лоб.

– Ты думал, что сможешь всю жизнь прятаться на этом корабле? После того, что произошло тогда, на Кибо! – Боффин говорил вызывающе и, похоже, совсем не боялся главного механика.

– Это не твоё дело! – угрожающе произнёс Расул. – Ты не понимаешь, во что ввязываешься!

– Ошибаешься! – отмахнулся Боффин. – Я всё прекрасно понимаю!

Гермес опомнился первым. Он схватил Яналию за руку и потащил к ближайшему укрытию – шаткому нагромождению из металлических бочек и ящиков. К счастью, Боффин и Расул были слишком увлечены спором и не замечали, что творится вокруг. Друзья притаились в тёмном закутке, боясь пошевелиться.

– Тебе придётся заплатить, – сказал Боффин.

– Чего? – Расул, казалось, искренне удивился.

– Да! Моё молчание очень дорого стоит. Мне нужна технология Романовой. Полностью, а не часть!

Сейчас бы Яналия не дала за жизнь Боффина и ломаного гроша. Похоже, химик разнюхал какую-то тёмную историю и вздумал шантажировать Расула.

«Надо быть по-настоящему ненормальным, чтобы так нарываться, – подумала Яналия. – Сейчас Расул прибьёт его и бросит тело в плазменный реактор. А мы станем свидетелями убийства».

Ящики были поставлены как попало, и между ними оставались зазоры. Отсюда было хорошо видно всё, что происходило в центре ангара. Расул смотрел на Боффина сверху вниз. Одного движения механической руки хватило бы, чтобы тонкая шея химика переломилась надвое.

– Значит, ты предлагаешь мне, – Расул недобро усмехнулся, – купить твоё молчание?

– И не только это. Если ты отдашь мне файлы, я отпущу девчонку.

Яналия сжала кулаки. Этот мерзавец говорил о Тише Крейн!

– Ты о чём? – Расул выглядел озадаченным. – Какую ещё девчонку?

– Я говорю о Тише Крейн!

– Тиша… та пропавшая акробатка?

– Она сейчас в надёжном месте, там, где ты не найдёшь.

Боффин, конечно же, блефовал – надёжным местом, о котором он говорил, была его собственная квартира. Яналия не понимала главного – с чего он вообще завёл речь о Тише?

– И какое мне дело до Тиши Крейн? – пожал плечами Расул. – С какой стати я должен её искать?

Вопрос был весьма резонный. Делишки Боффина никак не касались главного механика. Расул занимался железками и мало интересовался жизнью за пределами трюма.

– Не хитри со мной! – воскликнул Боффин. – Ты не хуже меня знаешь, какое значение имеет эта девочка! Иначе ты бы не прятал её на этом корабле четырнадцать лет!

– Что за бред ты несёшь?! – рявкнул Расул.

– Если Тиша попадёт в руки Братства, всё закончится! И твои ухищрения не помогут! Не забывай, я знаю всё о твоих планах на этот корабль, и я могу…

– Довольно!

Расул сжался, как мощная пружина, и бросился вперёд. Его металлическая рука со сжатым кулаком взметнулась для удара. Яналия с самого начала понимала, что Боффину не жить, но её сердце всё равно рванулось из груди и застряло где-то у самого горла. Однажды она видела, как убивают Обнулённых. Потом ей целый год снились лужи крови и тела, падающие под выстрелами бластера и ударами кривого тесака. А ведь сейчас Расул убивал не каких-то бандитов, а их школьного учителя…

Главный механик, страшный как тысяча чертей, обрушил стальной кулак вниз, на голову Боффина… но вдруг остановился. Яналия удивлённо моргнула. Мышцы Расула были напряжены, на лице вздулись желваки, однако он не двигался. Кулак застыл в сантиметрах от макушки химика.

– Святые пангоиды! – пробормотал Гермес. – Боффин оргул!