Креативный «пятый альфа»

Выпустил Спайка в клетку, закрыл дверцу: «Вот теперь ты, маленький, в безопасности. Лучше скучная, но долгая жизнь, чем яркая и короткая». Но, засыпая, я всё равно думал про своего мышонка.

Я проснулся от незнакомых голосов на кухне. Долго ворочался, пытался заснуть и не понимал: кто это посреди ночи к нам в гости мог приехать? Мамин брат? Он давно бы меня разбудил, прижался колючей холодной щекой: «Привет, мелкий! Я соскучился!»

Мне уже одиннадцать лет. Но для дяди я, вероятно, до старости мелким буду. Даже если на две головы перерасту его.

Я снова прислушался: голос явно незнакомый. Любопытство прогнало сон. Я откинул одеяло и натянул футболку.

Мама подливала чай незнакомцу: спина в тёмно-синей рубашке загораживала весь проход. Лысина сверкала под лампочкой.

– Да вы пейте, пейте, Игорь Иванович, – ворковала мама, накладывая в пиалу варенье. Между прочим, клубничное, моё любимое. Его всего полбанки осталось. – Это вам, Игорь Иванович, – мама подвинула гостю пиалу и достала позолоченную ложечку для дорогих гостей.

Тут я окончательно проснулся. Кто такой этот Игорь Иванович? Помощник президента? Гениальный художник? Изобретатель пирожков с картошкой, от которых мама становится стройнее?

Сзади послышались шаги. Я оглянулся. Вовремя. На меня чуть не налетел папа.

Он держал на руках стопку книг, книжная башня возвышалась над его макушкой.

– Вот, – папа попытался поставить книги на тумбочку.

Башня закачалась. Мама охнула. Раздался грохот: книги посыпались на пол, на стол, в пиалу с вареньем. Гость проворно вскочил и подхватил наполовину исписанный листок. Я увидел его круглое лицо и герб МВД на рукаве рубашки.

Игорь Иванович осматривал, не появились ли на форме пятна от брызг клубничного варенья. Папа подскочил и сунул ему под нос раскрытую красную книжку:

– Вот. Член Союза писателей. Уже семь лет, между прочим.

Мама, собирая варенье со стола тряпкой, сердито посмотрела на папу.

– Ладно-ладно, – гость успокоился: форма при акте папиного вандализма не пострадала, – я уже написал, что ваша профессия – писатель. Зачем полезли на крышу, господин писатель?

– Я пишу новый роман! – Лицо папы было красным, волосы взъерошены. – Мой герой устроил на крыше свидание с телескопом! Понимаете, в хорошем романе всё должно быть достоверно!

– Понимаю. – Игорь Иванович отодвинул чашку с налитым вновь чаем, на вытертый стол лёг исписанный листок. – И поэтому вы взломали дверь на чердак?

– Ни в коем случае! – возмутился папа. – Я – литератор, а не шантрапа какая-нибудь. Написал заявление в управляющую компанию, мне выдали дубликат ключа. Татьяна Петровна – очень понимающая женщина и ценительница хорошей литературы, – папа посмотрел на широкоплечего с упрёком и не заметил, что на самого папу точно так же смотрит мама.

– Ключ покажите, – Игорь Иванович пропустил мимо ушей подтекст, что он, в отличие от Татьяны Петровны, ценителем хорошей литературы не является.

– Игорь Иванович, – суетилась мама, доставая из шкафа запасы конфет, – угощайтесь. Мне так неудобно: вас подняли среди ночи, заставили ехать.

Праздничные конфеты в дополнение к остаткам клубничного варенья – это слишком. Вдруг вся коробка исчезнет в нашем участковом? Я решил ему помочь.

– Дима? – удивилась мама. – Что ты тут делаешь?

– Вы меня разбудили, – поглядывая на пиалу с вареньем, сказал я.

Игорь Иванович наконец-то улыбнулся и подвинул пиалу на край стола:

– Ну, Дмитрий, садись пить чай, раз проснулся.

– А что случилось? – Несмотря на мамин предостерегающий взгляд, я протиснулся мимо пахнущего какими-то сногсшибательными духами Игоря Ивановича и сел на табуретку.

– Нарушители твои родители, – участковый подвинул мне нетронутую чашку чая. – Позвонили ваши соседи, сказали, что на крыше грабители. А оказалось, это писатель там работает. Ночью, топая больше часа над спальней соседей.

– Вы не понимаете! – горячился папа. – Телескоп надо вытащить, настроить… И в блокнот всё это записать! Иначе достоверные детали забудутся.

– А сейчас почему не записываете? – Мне показалось, участковый папу немного поддразнивает. – После такого романтического свидания к вашему герою ночью гость нагрянет.

Мама покраснела. Папа на секунду замер. Потом его лицо посветлело, он чуть не бросился обнимать Игоря Иваныча.

– Вот она, кульминация! Вот из-за чего она с ним останется! Не из-за звёзд, не из-за телескопа! – Папа сообщил участковому: – Вы – гений! – и помчался в кабинет.

Участковый довольно кивнул своим мыслям и повернулся к маме:

– Итак, Елизавета Николаевна, продолжим. В котором часу ваш муж начал подвиг ради литературы?

Утром помятый папа пил кофе.

– Которая кружка? Четвёртая? – строго спросила мама.

– Проснуться не могу, – пожаловался папа, зевая во весь рот.

– Не надо было всю ночь сидеть за компьютером, – мама поставила на стол тарелку с бутербродами, тарелка сердито звякнула.

– Лиза, ну ты же знаешь, – ответил папа стальным голосом.

Он всегда так: добрый и мягкий, но превращается в монстра, если мы недооцениваем важность его работы.

Папа допил кофе и подмигнул мне: