Кредо холопа

Загремели выстрелы, Гриша зажмурился от страха, но боли, почему-то, не почувствовал. Осторожно приоткрыв один глаз, он увидел автоматчиков, что в недоумении застыли, опустив оружие. Пули, несущие неминуемую гибель, расплющились о невидимую преграду и застыли в воздухе в десяти сантиметрах от жезла Перуна.

– Типа получилось! – выдохнул Гриша.

Ярославна воинственно крикнула из-за его спины:

– Опричники, сдавайтесь!

Автоматчики начали медленно опускать оружие на пол, но тут из пыльного облака прозвучал мерзкий крик:

– Их всего двое! Убейте гадов!

В этот момент Гриша оправился от очередного потрясения, и в полной мере осознал, какая трагедия едва не произошла.

– Вы мне чуть мошонку не прострелили! – люто заорал он, и, ничего не соображая от гнева, взмахнул жезлом. – Вот вам, суки! Порву за мошонку!

– Не надо! – успела пискнуть Ярославна, но голос ее потонул в грохоте рушащихся стен. Этот энергетический импульс оказался раза в три мощнее предыдущего. Все здание содрогнулось, разнесся кошмарный скрежет, треск, провисшая потолочная плита тяжело рухнула вниз.

Гриша, ничего не соображая от ужаса, бросился вперед, но его, как стоячего, легко обогнала визжащая Ярославна. Вокруг них рушились стены, сверху наваливались плиты, сыпались обломки кирпичей. Одна из плит сползла вертикально, перегородив дорогу. Гриша ударил ее жезлом – бетон разлетелся вдребезги, армирование разорвало, как марлю. Капли раскаленного металла попали на кожу и смачно зашипели. До Гришиного носа долетел волшебный аромат шашлыка. Он скакнул в образовавшуюся дыру, следом прыгнула Ярославна, и тут же нос к носу столкнулась с ошалевшим от ужаса опричником. Тот вцепился девушке в горло и стал душить. Ярославна лягнула обидчика коленом в пах, но тот даже не поморщился, только страшно оскалил зубы.

– За мошонку! – заревел Гриша, ударяя опричника жезлом в лоб. Голова лопнула, словно мыльный пузырь, Ярославну обильно забрызгало кровью и мозгами.

Здание рушилось, стены проседали, плиты перекрытия лопались, валились вниз, сверху на них давили верхние этажи. Гриша на всем ходу налетел на окровавленного опричника, забыв о жезле, пнул ногой в живот, крикнул, что это тоже за мошонку, сзади набежала Ярославна, подхватила большой камень и разбила врагу голову.

Впереди замаячил дверной проем, который превратился в узкий лаз – сверху рухнула плита. Гриша упал на пол, пополз вперед, расчищая путь носом. Просочился, тут же обернулся, помогая Ярославне. Девушка замешкалась в проеме, сверху затрещало, плита стала оседать, грозясь раздавить, как муху. Гриша схватил Ярославну за руку, рванул на себя изо всех сил, и успел вытащить боевую подругу из-под обрушившейся плиты.

– Господи! – вскрикнула Ярославна, которой благодетель едва не вырвал руку с корнем.

– Гриша, – поправил ее спаситель. – Вставай! Чего развалилась? Не на курорте.

Они пробежали по коридору и остановились. За спиной содрогалась земля, что-то продолжало обрушаться, раскалываться. Оттуда толчками надвигалась серая пыль.

– Прорвались, – хрипло дыша, сообщила Ярославна. Она привалилась спиной к стене и провела ладонью по залитому кровью и засыпанному пылью лицу – Это тоннель в хранилище секретных документов, оно отдельно, не под зданием.

– Выход наружу оттуда есть? – спросил Гриша. На Ярославну он смотрел с ужасом – та вся была в крови, в грязи, от одежды остались одни лохмотья. Сам он, надо думать, выглядел не лучше.

– Есть, – кивнула девушка.

– Слава богу. А то уж я боялся, что придется выкапываться.

– А жезл тебе на что? – напомнила Ярославна.

– Ну его на хрен! – в сердцах бросил Гриша. – От него пользы грамм, а вреда пуд. Захочешь шептуна запустить, вместо этого полные штаны нагрузишь. Надо его как-то настроить, чтобы он ломал только то, что я хочу, а не все вокруг, включая меня.

Гриша вытряхнул из кармана кусок чьей-то печенки, осмотрелся и сказал:

– Так, за мошонку, вроде бы, враги ответили. Но я еще не видел моего лучшего друга Льва Толстого. Обидно, если погиб под завалом.

Они миновали коридор, окончившийся дверью, ведущей в хранилище секретных документов. Гриша приоткрыл ее, держа жезл перед собой. Но, как выяснилось, такие меры предосторожности оказались напрасными. Толстой и не думал об активном сопротивлении. Едва в дверях показался Гриша, Толстой бросил пистолет на пол и поднял руки, давая понять, что сдается.

– Вот мы и встретились, – счастливым голосом пропел Гриша, проникая в хранилище. Следом за ним вошла Ярославна и с негодованием уставилась на Толстого, что сидел на полу, на ворохе секретных документов.

Ярославну в ее новой ипостаси Толстой не признал, но вот на Гришу он уставился со священным ужасом.

– Ты же умер… – пропищал он.

– За базаром следи! – прикрикнул Гриша. – Еще накаркаешь. Живой я, и неплохо себя чувствую. А вот ты, гнида подлая, сейчас околеешь.

– Не горячись, – попросила Ярославна. – Он всего лишь пешка.

– Он меня кинуть хотел! – закричал Гриша, впадая в ярость. – Наобещал за работу миллионы и блондинок, а на самом деле планировал расчленить и скормить голодным животным.