Крейг Кеннеди

Было уже довольно поздно, но Кеннеди, теперь полностью заинтересованный в продолжении погони, не собирался ждать до завтра, прежде чем принимать меры. На самом деле он только начинал вечернюю работу, отправляя Доннелли устраивать "иллюзию". Не менее заинтересованный в этом деле, чем он сам, я не нуждался во втором приглашении, и через несколько минут мы уже направлялись из наших комнат в лабораторию, где у Кеннеди была аппаратура для решения практически любых мыслимых чрезвычайных ситуаций. С полки в углу он снял продолговатую дубовую коробку, примерно восемнадцати дюймов в длину, в передней части которой был установлен круглый металлический диск с чем-то вроде указателя и циферблата. Он поднял крышку коробки, и внутри я увидел два блестящих колпачка, которые, в свою очередь, он поднял, открыв то, что выглядело как две большие катушки проволоки. Очевидно, удовлетворенный своим внимательным осмотром, он захлопнул крышку и тщательно завернул коробку, передав ее на мое попечение, в то время как он охотился за медной проволокой.

По долгому опыту общения с Кеннеди я знал, что лучше не спрашивать, что он собирается делать. Этого было достаточно, чтобы знать, что он уже за те несколько минут кажущегося сна, пока Доннелли и Бентли подыскивали слова, наметил полный курс действий.

Мы направились к подземному переходу, который доставил нескольких опоздавших пассажиров к железнодорожному терминалу, где Кеннеди купил билеты на Гленклер. Я заметил, что кондуктор пригородного поезда смотрел на нас довольно подозрительно, как будто сам факт того, что мы не ехали с билетами на пересадку в такое время, представлял собой преступление. Хотя я еще не знал точной природы нашего приключения, я с некоторым опасением вспомнил, что читал о полицейских собаках в Гленклере, которые были неприятно знакомы с незнакомцами, несущими свертки. Тем не менее, мы хорошо ладили, возможно, потому, что собаки знали, что в городе, населенном пассажирами, каждый имеет привилегию нести сверток.

– Если бы Уиллоуби были в городе, – заметил Крейг, когда мы шагали по Вудридж-авеню, стараясь выглядеть так, как будто это было нам знакомо, – мы могли бы устроить все хитростью. Как бы то ни было, нам придется прибегнуть к другому методу, и, возможно, это лучше, поскольку нам не придется никому доверять.

Проспект действительно был прекрасной магистралью, по обеим сторонам которой стояли большие и часто внушительные особняки, окруженные деревьями и кустарниками, которые служили некоторым прикрытием для них. Наконец мы добрались до дома Уиллоуби, большой колониальной резиденции, расположенной на холме. Было темно, если не считать одного тусклого огонька на верхнем этаже. В тени живой изгороди Крейг бесшумно перепрыгнул через низкий забор и проскользнул по террасам так же бесшумно, как индеец, едва потрескивая веткой или шурша сухим листом на земле. Он остановился, когда подошел к крылу справа от дома.

Я последовал за ним с большим трудом, неся коробку и отмечая, что он, по-видимому, смотрел не столько на дом, сколько на небо. Не потребовалось много времени, чтобы понять, чего он добивался. Это не была экспедиция по созерцанию звезд; он шел по телефонному проводу, который тянулся с улицы до угла дома, возле которого мы сейчас стояли. Мгновенный осмотр показал ему, где провод вел вниз, снаружи и входил через верхнюю часть окна.

Он работал быстро, хотя и в довольно неудобном положении, аккуратно прикрепляя два провода к телефонным проводам. Затем он освободил меня от дубового ящика с его странным содержимым и поместил его под крыльцо, где он был полностью скрыт какой-то решеткой, которая спускалась до земли с этой стороны. Затем он присоединил к нему новые провода от телефона и спрятал соединительные провода, как мог, за раскачивающимися побегами виноградной лозы. Наконец, когда он закончил, к своему удовлетворению, мы вернулись по своим следам и обнаружили, что наш единственный шанс выбраться из города в ту ночь был троллейбус, который доставил нас, после многих кружений, в нашу квартиру в Нью-Йорке, полностью убежденных в недостатках пригородной детективной работы.

Тем не менее, на следующий день мы обнаружили, что следим за Гленклером, на этот раз в более приятной роли. У нас был один или два друга-газетчика, которые были готовы познакомить нас, не задавая слишком много вопросов. Кеннеди, конечно же, настоял на том, чтобы начать с самой штаб-квартиры сплетен, загородного клуба.