Кремль 2222. Кенигсберг

Пришлые только казались безоружными. Книжник не удивился, когда из складок их черной одежды появились компактные темные предметы и тут же принялись хлестко плеваться огнем. Причем Книжника сразу поразила их манера боя: в отличие от попадавших и расползшихся кто куда бандитов, Пришлые даже не нарушили своего клинообразного строя. Более того – они стали наступать, поливая все перед собой огнем из своего странного оружия. Бандиты огрызались короткими очередями, огнеметчик изрыгал из своего оружия похожие на солнечные протуберанцы языки синего пламени, но толку от этого было мало – Пришлые просто не давали им поднять голову и прицелиться. Их не смутил и еще один их выбитый из клина товарищ – казалось, эти черные «дождевые черви» просто не боятся смерти.

Впрочем, Книжнику было плевать на них на всех. Его беспокоил Зигфрид, так некстати оказавшийся меж двух огней. В дыму и вспышках выстрелов семинарист потерял друга из виду. Возможно, он лежит где-то, истекая кровью, – ведь было видно, как его задела пуля. Забыв приказ веста, Книжник упал на четвереньки и пополз прямо в грязном месиве, прячась за кучами щебня. До него доносилась отчаянная ругань бандитов. Над головой свистели пули, так что высовываться было чревато. Когда прямо перед ним грохнула, разметав камни, граната, он понял, что его затея – самоубийство. Его, безоружного, прикончат, едва заметив.

– Вот же гадство, – стирая грязь с лица, чуть не плача пробормотал Книжник. Попятился, то и дело натыкаясь на каменные обломки.

Его остановила неприятно знакомая вспышка и рев раскаленного воздуха над головой. Где-то впереди зашипела вскипевшая на камнях влага.

– Хорош извиваться, змейка, – кровожадно пробасили за спиной.

Семинарист рывком развернулся. Худшие опасения оправдались: его держал на прицеле бандит с огнеметом. Хотя «на прицеле» – даже лишнее: чтобы заживо зажарить жертву, не нужно особо целиться. И похоже, именно это с ними и собирались сейчас сделать. Негодяй не особо торопился – он наслаждался страхом жертвы. Все-таки развлечений в этом мире немного. Один заживо спускает с людей кожу, другой сжигает из огнемета. Хотелось бы отдать свою жизнь не просто так – да только кто может предугадать, где тебя настигнет гибель?

Парень нашарил рукой увесистый осколок булыжника. Он уже знал, что бесполезный бросок камнем в бандита станет последним его поступком. Но лучше так, чем безвольно дожидаться неизбежного конца.

– Хо!

Шумно выдохнув, Книжник отправил камень прямиком в лоб врага. Тот дернулся – и струя синего пламени проревела над головой сжавшегося семинариста. Обдало жаром и окатило раскаленным паром. А потом произошло странное: голова бандита отделилась от тела и кувыркнулась куда-то за спину своего бывшего обладателя. Обезглавленное тело рухнуло в лужу, обрызгав изумленного Книжника грязью.

– Как это?! – изумленно ахнул он.

Уставился на собственные ладони, словно они обрели сверхъестественные способности. Фокусу с отвалившейся головой быстро нашлось объяснение.

– Все равно он ею не пользовался.

Из мрака выдвинулся знакомый силуэт. Зигфрид вытирал клинок обрывками тряпок, раскаленный металл шипел от дождя и крови. К изумлению и радости неожиданного спасения добавился восторг от этой удачной встречи. Книжник не смог сдержать смеха:

– Ну и живучий же ты, чертяка!

– Да уж живее его, – Зигфрид кивнул на замершего в луже собственной крови бандита. – Забери у него огнемет. Пригодится.

Глава седьмая Логово

Книжник не помнил, как они добирались до Логова, – так Герцог называл обиталище своего племени. Название навевало жутковатые ассоциации со злобными плотоядными мутами и не особо вязалось с умным и ироничным образом самого Герцога. Разбитый и потрепанный последними испытаниями Книжник готов был отключиться хоть в обнимку с выводком железных сколопендр. Так что Логово – так Логово.

Герцог вёл их путаными путями, в которых ориентировался в темноте подобно подобно крысособаке – как и полагается местному. Семинарист чувствовал смертельную усталость и не заметил бы ни одной ловушки, встреться она ему сейчас на пути. Да и откуда ему знать здешние ловушки? Это не Москва, где выбор способов сдохнуть более-менее известен. Это чужая земля, норовящая удивить самым необычным финалом. Оставалось довериться лидеру, отключив мозг, как варп в период Гона. К тому же с виду компактный трофейный огнемет оказался довольно увесистым и больно бил по ребрам в такт шагам. Оставалось двигаться на автопилоте, полностью доверившись лидеру. А потому парень не сразу понял, отчего они вдруг остановились.

Впрочем, и в нормальном состоянии понять это было бы непросто. Хотя бы потому, что в представлении парня Логовом могла быть нора, дыра в земле, на худой конец – грязный бетонированный бункер, оставшийся со времен Последней Войны. Но только не это размытое в пелене дождя величественное здание, больше всего напоминавшее…

– … готический собор, – произнёс он вслух. И сам поразился сказанному.