Кремль 2222. Тобольск

В Коломне посланцы Московского князя обнаружили выживших людей. Те сообщили, что в Рязани, вроде бы, тоже есть община. Доплыли до Рязани, а местные, рязанцы, говорят, что и в Муроме люди выжили. Решили первопроходцы добраться до Мурома. Добрались. А оттуда и до Нижнего Новгорода, считай, всего ничего…

И оказалось, что везде живут люди. Пусть кое-где и совсем маленькими общинами, но живут. Всем им посланники Москвы приносили добрую весть о том, что не погибла столица России. И Кремль стоит, как стоял, отбивая атаки полчищ мутантов.

Отдыхали первопроходцы в новых местах, сил набирались. И в итоге принимали решение двигаться дальше – до пределов, где люди сохранились. А пределов все нет и нет.

От Нижнего уже плыли по Волге. Затем через систему водохранилищ попали в Каму. За это время – а годы шли – кто-то из кремлевских погиб, кто-то от болезней умер. Но ватага пополнялась новыми бойцами – такими же отчаянными парнями. К моменту, когда добрались до Перми, из москвичей в живых остался один Глеб. Он тогда уже атаманом стал.

В Перми Глеб пришел к выводу, что пора возвращаться назад, в Москву. Поручение князя было выполнено и перевыполнено с лихвой, но предстояло еще вернуться и доложить о собранной информации. Иначе в Кремле подумают, что ватага погибла, а люди за пределами Москвы вымерли.

Но тут Глеб прослышал о том, что вроде как есть крупная община в Екатеринбурге. И решил он тогда со своими единомышленниками добраться до столицы Урала – как этот город в приснопамятные времена называли. Ну а там уже поставить точку в долгом путешествии.

Отправились они вверх по течению реки Чусовая. Надеялись по ней и через систему водохранилищ доплыть до Екатеринбурга. Но затея не удалась. Однажды на стоянке на них напали снежные нео – ужасные мутанты, высотой под три метра, обладающие чудовищной силой. Почти вся ватага погибла. Спастись удалось лишь Глебу и одному ему товарищу.

Несколько месяцев они блуждали по предгорьям Урала, пока не наткнулись на общину «горных» людей. Те их приютили. Потом Глеб женился на девушке из общины. И вскоре у него родился сын Василий, прозванный впоследствии Бортником…

* * *

– Ну, а остальное ты, в общих чертах, знаешь, – закончил «горный». – Потихоньку наша община кочевала на восток. Потому что муты сильно донимали. Добрались мы, в конце концов, до берегов Тобола. А потом на нас шайны напали.

Он замолчал.

И Павел молчал. Да, история… На чудесное предание похожая, которые по ночам у костра рассказывают. Очень хотелось бы верить, что «горный» не врет. Аж дух захватывает, если представить, что Москва до сих пор стоит. Но и поверить в подобное сложно. Практически невозможно.

– Я догадываюсь, что тебе в такое трудно поверить, – сказал Бортник. – Вот, видишь, мой палаш?

Он вытащил оружие и протянул его Сновиду – рукоятью вперед.

– Подожди… – сказал Павел. – Я его раньше видел… Это же осма палаш!