Кремль 2222. Восток

Посреди пентаграммы стояли трое жрецов в таких же, как и у остальных сектантов, рыжих хламидах. Только у них те оказались густо заляпаны кровью, и было с чего. Жрецы стояли вокруг шевелящегося куска опаленного мяса, кричащего провалом рта. Один из них наклонился к нему, рукой приподнял голову жертвы, не смущаясь запахом гари, склизкой от сукровицы кожи, запекшейся крови и безумного взгляда глаз без век. Дунай замер, вместо того чтобы двинуться дальше. Так сильно и ярко вдруг стало ясно то, что ощущал человек, лежащий в центре кругов. Стоило прикрыть глаза и представить…

…Боль страшная рвала тело миллиардами иззубренных крючков и хлестала огненными хлыстами плеток-девятихвосток. Лица, лица фанатиков, стоящих вокруг и ждущих следующей смерти, смотрели только на жертву. Каменные стены зала, покрытые тронутыми плесенью красными и рыжими полотнищами, гасили все крики. Багровые отсветы жаровни и факелов, били по воспаленным и уже не моргающим глазам. Вонь собственного паленого тела, крови, испражнений и гнили оглушала еще живого человека и совершенно не трогала трех нелюдей в оранжевых хламидах с капюшонами. И к ним же поднимался еще один, самый главный на безумном празднике крови. Не жрец даже, а палач в кожаном фартуке, с каленным на углях длинным выгнутым ножом. Он подошел ближе, не смотря на троих в высоких колпаках. Целью человека в фартуке было еще живое тело. Обожженная жертва задергалась, стараясь отползти в сторону. Палач помотал головой, рывком поднял ее на ноги, придержал за спину.

Кто жертва, мужчина или женщина? Непонятно. Человек казался стройным, вернее худым, изжелта-бледным там, где кожа проглядывала через копоть и кровь. Грудь, закрытая остатками длинных волос, с туго натянутой на ребрах кожей и сплошь в коричнево-алой корке, нервно вздымалась. Его окатили водой из ведра, чтобы пришел в себя. Задрали вверх голову, и стало видно, что это юноша. Совсем молодой и бывший недавно красивым. С крупной татуировкой на левом плече, клановой меткой савеловских маркитантов. Сейчас оба глаза смотрели щелочками из-за громадных синяков. На разбитых вдребезги губах запеклась кровавая корка, а сломанный нос смотрел в сторону. Видно, не сдался парень без боя, не давался в руки безумцев в рыжих балахонах.

Палач отвел руку назад и ударил резко, сильно. Маркитант не успел даже понять, что произошло, когда тесак перерубил шею. Кровь сразу выстрелила вверх, оросив и жрецов, и ближних к кругам зрителей. Те замерли, выдохнув чуть позже слитным гулом и благоговейно поднеся к глазам ладони, которыми вытерли кровь. Дунай сплюнул и двинулся дальше. Да, ничего не скажешь, расплодилось в матушке-Москве гадости.

Эх и придется выжигать каленым железом. Лишь бы вышло выжить и сделать все как надо. Все будет потом, в этом пластун был уверен полностью. И до этих, что зовут себя Властелинам Колец, Дружина доберется. Вычистит все огнем и сталью, всю погань, всю под корень. Стариков ли, женщин или детей, то без разницы. Нелюдь будет убита. Впереди показалось отверстие выхода, то самое, о котором предупреждал учуявший его задолго Пасюк. Дунай осторожно подкрался к нему, выглянул осматриваясь.

Внизу явно оказалось помещение для тех, кто вышел из жертвенного зала. «Рыжие» стояли и бродили кучками, застывали статуями в экстазе после кровавого приношения своим демонам. И где-то здесь или рядом следовало искать Айгуль. Пластун аккуратненько спустился вниз, прыжком оказавшись за одним из каменных столбов, и замер выжидая. И лишь поняв, что его не заметили, нырнул в сторону тени у стены.

Красться приходилось очень осторожно, «рыжих» вокруг было хоть отбавляй. Ладно, что хоть как-то помогала хламида. Хотя Дунай вовсе не думал, что его уловка поможет, когда кто-то из попадавшихся навстречу сектантов решит поинтересоваться низко наклонившимся горбуном. Да и Пасюк, вцепившийся в плечи, постоянно шевелился. Края балахона еле-еле закрывали пластуну бедра, показывая наружу штаны с сапогами. Хорошо, что зала оказалась темной настолько, насколько только можно. Вдоль по стеночке, вжимаясь в нее и делая вид, что очень торопится, Дунаю удалось пройти где-то с половины опаснейшей дистанции. А потом перед ним вырос кто-то в шлеме, с копьем и очень сильно нахмуренный. Дунай тут же свернул вбок, нырнув в неприметную нишу.

Шагнувшего сразу за ним стражника, или кто там это оказался, встретил ударом костяшек в горло. Кадык подался под ударом, Дунай воткнул колено в солнечное сплетение, приложил локтем между лопаток. Хрустнуло, стражник обмяк. Пластун тут же прижал его к стене, загородил. Но нет, никто не пошел, а чуть позже вся группа сектантов скрылась в коридоре. Так, это хорошо. Пасюк скользнул на пол, расцепив лапы. Дунай только и порадовался, что на нем куртка из толстой кожи, которую когти крысопса не смогли порвать. Хотя… не виси тот так аккуратно, глядишь, и треснула бы.

Выглянув в залу, Дунай хлопнул глазами, не веря свалившемуся на голову счастью. Ну как такое может выйти само по себе, если Отец воинов вдруг не решил ему помочь, а?