Кремль. Президенты России. Стратегия власти от Б. Н. Ельцина до В. В. Путина

Теперь нас уверяют, что военные действовали правильно и спасти моряков «Курска» в принципе было невозможно. Даже если бы с самого начала пригласили англичан и норвежцев, они бы все равно никого не успели вытащить со дна морского... Это спорный вопрос. Не зря же в медицине принято бороться за жизнь человека до последнего, лечить даже безнадежных больных, даже умирающих, потому что всегда остается надежда: а вдруг свершится чудо и удастся вырвать человека из объятий смерти.

Кто из принимавших в те роковые дни главные решения может, положа руку на сердце, сказать: я сделал все, что мог? Неужто они не понимают, что теперь до конца дней это будет висеть на них: могли, но не спасли?

Но руководители государства и флота день за днем твердили, что все необходимое для спасения есть и особой нужды в помощи нет. Один наш вице-адмирал, которого послали в Брюссель, в штаб-квартиру НАТО договариваться о деталях сотрудничества, возмущенно говорил журналистам:

— Не надо нагнетать, подводники народ мужественный!

Но российским спасателям так и не удалось проникнуть внутрь лодки.

ПОЧЕМУ ПРЕЗИДЕНТ МОЛЧАЛ?

Решение принять иностранную помощь последовало после того, как президенту, видимо, доложили о возмущенной реакции общества, когда власть услышала по телевидению и прочитала в газетах, что о ней думают в стране. Вот тогда президент стал оправдываться, и отпуск прервал, и норвежцев с англичанами позвали, и неделю спустя правительство деньги выделило родственникам моряков с «Курска».

А раньше не могли догадаться? Выяснилось: слабенькая команда пришла к власти. Бессердечие и бездушность, отсутствие нравственного чувства у генералов в форме и в штатском — вот что больше всего потрясло тогда страну. Парады принимать или ордена вручать умеют, а в тяжкие минуты на них словно столбняк находит.

Почему Путин молчал так долго?

Ему не хватило собственного опыта и, видимо, врожденного политического инстинкта. Более опытный политик реагировал бы мгновенно. Вероятно, и объяснили ему ситуацию не очень толково.

Двадцати минут хватило 21 августа 2000 года норвежским водолазам для того, чтобы открыть верхнюю крышку спасательного люка. Норвежцы за несколько часов сделали то, с чем наш Северный флот не справился за неделю. Норвежцы же и определили, что помощь опоздала: живых на лодке нет.

24 августа в Мурманске на брифинге выступил директор Федеральной службы безопасности Николай Патрушев и сообщил, что на «Курске» находились два человека из Дагестана, представители «одного каспийского предприятия». Патрушев сказал:

— Мы с первых дней собираем о них информацию, однако нет никаких данных о их возможной причастности к происшедшей трагедии.

До Патрушева никому не приходило в голову выяснять национальность погибших моряков и делать из этого какие-то выводы. Считать этих людей причастными к взрыву только потому, что они из Дагестана, было недостойно и аморально.

Руководители государства постоянно говорят нам, что ключ к решению всех наших проблем — это наведение порядка и установление вертикали власти. Вот в вооруженных силах у нас существует эта самая вертикаль власти — тут президенту ничто не мешает руководить: ни губернаторы, ни Совет Федерации, люди с погонами берут под козырек и, не возражая, бегут исполнять приказ. И как же действовала эта вертикаль власти, когда пришла беда?

Все происходило как в старые времена: сначала на Западе писали о том, что у нас на самом деле произошло, затем наши чиновники с возмущением это опровергали, а потом нехотя признавали, что все так и есть.

Страна всю неделю жила только этим событием, люди были в шоке, волновались, предлагали свою помощь. А нам врали, потому что у нас начальники от мала до велика уверены, что людям не надо говорить правду. В принципе удивляться нечему: таков инстинкт чиновника. И мешают чиновникам только независимые средства массовой информации. Если бы не телевидение и пресса, руководители страны и не вспомнили бы о семьях моряков...

22 августа Путин подписал указ, объявляющий 23 августа траур в связи с гибелью экипажа «Курска». А родственники моряков «Курска» попросили его траур отменить. Во всей стране отменять не стали, а там, где находятся семьи моряков, отменили. Президент, как нам говорили, должен был вместе с родными выйти в море и по морской традиции попрощаться с погибшими. Ему пришлось отказаться от своих планов и вернуться в Москву. Весь придуманный аппаратом ритуал президентского прощания рухнул.

Получилось, что вся страна попрощалась с погибшими, похоронила моряков «Курска», а для родных моряки все еще оставались живы. И они требовали только одного — продолжать спасательные работы. Они не верили, что их родные погибли.

Это так по-человечески понятно. Ведь есть люди, которые еще с той войны, с Отечественной, ждут мужей или отцов. Если бы мы с легкостью забывали родных, вычеркивали из памяти близких, грош нам была бы цена.

ЗАПИСКА КАПИТАН-ЛЕЙТЕНАНТА