Кремль. Ставка. Генштаб.

Во всех операциях поставленные цели практически были достигнуты полностью. Стратегическая инициатива теперь безраздельно принадлежала советским войскам.

«В 1944 и особенно в 1945 годах Советское стратегическое руководство, имея в своем распоряжении значительно превосходящие силы и средства, проводило крупнейшие стратегические операции, в которых участвовало 2, 3, 4 и более фронтов, десятки тысяч орудий, танков, реактивных минометов и тысячи боевых самолетов. Эти мощные силы и средства позволяли советскому командованию прорывать любую оборону противника, наносить глубокие удары, окружать крупные группировки и в сжатые сроки уничтожать их».[90]

План по проведению летне-осенней кампании 1944 года был более подробно разработан в Генштабе и предусматривал нанесение ряда мощных последовательных ударов в целях разгрома основных стратегических группировок противника (группы армий «Север», «Центр», «Северная Украина» и «Южная Украина»).

В этой кампании Ставка ставила следующие военно-политические цели:

— очистить территорию страны от фашистских захватчиков;

— восстановить государственную границу от Баренцева до Черного моря;

— оказать помощь восточным странам Европы в освобождении от фашизма.

Главный удар наносился в Белоруссии (кодовое наименование — операция «Багратион»). Победа в этом районе сулила крупные стратегические результаты, позволяющие вывести советские войска наиболее коротким путем на жизненно важные для фашистской коалиции направления и рубежи. Одновременно создавались выгодные условия для нанесения последующих ударов на всех решающих направлениях.

Замысел летне-осенней кампании 1944 года лично подготовил заместитель начальника Генштаба А. И. Антонов. Затем он рассматривался начальником оперативного управления и обсуждался совместно с начальниками направлений, если это касалось их непосредственных обязанностей. Они выступали с критическими замечаниями в качестве оппонентов исполнителей.

Чтобы обеспечить скрытость подготовки, за подписью заместителя Верховного Главнокомандующего Г. К. Жукова и заместителя начальника Генштаба А. И. Антонова в войска была направлена директива № 220110 от 29 мая 1944 года, в которой определялся ряд мероприятий с целью ввести противника в заблуждение.[91] Разработка общего оперативного плана летней кампании 1944 года в Генеральном штабе велась с учетом предложений командующих фронтами, знающих обстановку до деталей.

Когда в Генштабе свели воедино все предложения, то выяснилось, что весь план представляет систему крупнейших в истории войн операций на широком фронте. Открывал ее Ленинградский фронт, затем подключался Карельский с целью разгрома свирско-петрозаводской группировки противника, после чего без промедления следовали главные действия в Белоруссии. Следом за ними развертывалось решительное наступление 1-го Украинского фронта на Львовском направлении.

После того, как группировки противника на указанных направлениях понесут поражение, предполагалось развитие наступления в Румынию, Болгарию, Югославию, а также Венгрию, Австрию, Чехословакию.

Однако не все предложения командующих войсками фронтов удалось претворить в жизнь, и в частности предложение К. К. Рокоссовского по нанесению удара в направлении Ковель — Брест с целью выхода в тыл группы армий «Центр». По этому поводу бывший начальник оперативного управления Генштаба генерал-полковник С. М. Штеменко писал:

«К сожалению, Ставка не имела возможности в сложившейся тогда обстановке выделить и сосредоточить в район Ковеля необходимые силы и средства, особенно танковые армии».[92]

При завершении планирования кампаний и операций фронтов с докладами у Верховного побывали К. К. Рокоссовский, И. X. Баграмян, К. А. Мерецков, И. Д. Черняховский. Командующий войсками 2-го Белорусского фронта генерал-полковник И. Е. Петров в Кремль не приглашался по причине якобы второстепенной роли фронта в стратегической операции. В связи с болезнью командующего 3-м Прибалтийским фронтом генерал-полковника И. Д. Черняховского, он с членом Военного совета фронта генерал-лейтенантом В. Е. Макаровым был приглашены к Сталину уже после общего обсуждения плана, которое состоялось 22–23 мая 1944 года.

Во время докладов командующих войсками фронтов по замыслам фронтовых операций случались интересные эпизоды. Вот как, уже после войны, К. К. Рокоссовский писал по этому поводу: