Кремлевские звезды

— Ну, что же, посмотрим, — говорю я слезая со стола. — Ладно, веселитесь, с днём рождения, Дениска. Желаю тебе поскорее поумнеть.

После этого импровизированного представления мы с Прокудиным идём ужинать, а потом я сажусь в машину и еду домой. Я засыпаю, как младенец и просыпаюсь только, когда машина останавливается около подъезда.

Стоит глубокая ночь и даже Радж проявляет ответственность, не поднимая на уши весь дом. Я прохожу на кухню и включаю чайник. Думаю, так будет лучше. Пусть Наташка отсидится в Новосибе. Пока здесь да и в Москве, могут греметь выстрелы и ломаться копья, там ей будет безопаснее.

Конечно, лучше было бы, если бы о ней никто и не догадывался, но ничего, я уверен, Журавлёвы постараются сделать её пребывание в городе комфортным и безопасным. Я это у них в глазах прочёл.

Я завариваю чай и достаю из хрустящего целлофанового пакета овсяное печенье. Я его с детства люблю. В дверях появляется мама. Она ничего не говорит и только смотрит на меня. Вот и не заметила, как вырос Егорка, совсем уже взрослый.

— Будем заново отстраивать, — говорю я. — Но не сейчас, потом когда-нибудь. А пока мне нужен здесь погреб, соленья зимой хранить. Только вот земля промерзает, топить-то пока не будем, так что давайте, глубже копайте. Глубже.

Работяг мне нашёл физрук. Летом он обычно вкалывает в стройотряде или в бригаде шабашников. Иногда зарабатывает неплохо, иногда — очень хорошо, а иногда не зарабатывает вообще — то густо, то пусто. Но связи в мире теневого строительного движения у него имеются хорошие. Крепкие.

Поэтому он с радостью взял на себя не только поиск бригады, но и управление ею. Рабочих он подобрал приезжих, тех что в конце сезона разъедутся и не будут представлять угрозу секретности нашего объекта.

Схрон для оружия, сейф для денег, место, где можно залечь на дно, не связанное ни с кем из нас. Пока я мотался по столицам, новосибирскам да прибалтикам, Платоныч при помощи Гены Рыбкина приобрёл два дома, тех самых, что мы недавно смотрели.

Нотариус оформил сделку на покупателей на основании выданной им же доверенности. Для регистрации в исполкоме этих доверенностей тоже хватило. Лиц, на которых выставляли доверенности, подобрал Гена, как и нотариуса. Всё прошло гладко и без вопросов, а главное, как говорится, все довольны, а концы в воду.

Дома находятся в шанхае за вокзалом, неподалёку от убогого краснокирпичного дворца цыганского барона, гаражного кооператива и базы. Улица здесь оживлённая, сутра до ночи по ней громыхают грузовики, везущие в город и из города стройматериалы, продовольствие, сельскохозяйственные, промышленные и все другие виды товаров.

Первый домишко у нас плохонький да бедненький, заброшенный, покосившийся, лихим людям неинтересный, взять в нём нечего. А тот дом, что находится через пустырь от этого, выглядит совершенно обычным. Дом, как дом, тут все такие. Правда вокруг него пустырь и нет соседей, глуховато, жить некомфортно, но кто на это посмотрит.

И ещё не слишком удобно, что стоит он позади базы стройтреста, как раз там, где постоянно крутятся фуры с грузами. Вечный грохот и запах соляры. Правда для нас это, как раз, преимущество, ведь это значит, наши собственные машины совершенно не будут бросаться в глаза и вызывать ненужные вопросы у соседей.

Ну а грузы, в случае необходимости, будут переноситься через заросший и превратившийся в непролазные кленовые джунгли пустырь за забором.

Паша Круглов в моё отсутствие устраивается водителем на швейку. Игорь Зырянов, поскольку официально не имеет возможность управлять машиной, получает должность референта директора. И поскольку, я прям чувствую, у нас с ним рабочие интересы вечно будут совпадать, я всегда буду рад его подвезти. Так что у Скачкова должности помощников всё ещё остаются вакантными.

Выбить себе персональный автомобиль оказывается очень непросто. Кое-как директор получает из министерства разрешение на дополнительный машину. Разумеется о персональном закреплении за мной и речи быть не может, так что видавшая виды раздолбанная двадцать четвёрка получает статус дежурного авто, но по негласному распоряжению использовать её сможет только комитет комсомола, то есть я и никто другой.

Все эти утряски и кадровые перестановки происходят во время моего отъезда. А теперь, вернувшись, я ставлю задачу шабашникам. Работают они быстро и получают деньги налом. Всем хорошо, ещё бы бетон быстрее схватывался.

— Копайте, братья, копайте, — говорит им физрук.

Я жму ему руку и еду к Платонычу. Сегодня-завтра прибудет арсенал. Временно его разместим во втором доме, в офисе, так сказать, но работы нужно заканчивать как можно скорее.

Платоныч варит кофе и накрывает на стол. Элегантно, как он умеет.

— А где Андрюха? — интересуюсь я.

— К барышне пошёл. У них сейчас очень активно дружба развивается.

— Дело молодое, — улыбаюсь я.

— Это точно, — смеётся Большак, намекая, что и сам-то я ещё не слишком стар, внешне по крайней мере.

Ну да, это правда.

— Завтра выдаём первую партию коньяка, — говорит дядя Юра.