Кремлевский эндшпиль. Ликвидация Иблиса

История Красько лишь укрепила разведчика в уже сложившемся мнении о происшедшем, обогатив причинами и деталями. Повернувшись к солнцу, он надолго зажмурился, формируя сеть взаимосвязей, из которых проглядывала перспектива вероятного будущего. Как солдат на войне, видел лишь свой окоп, не подозревая, какие еще силы участвуют в разворачивающейся войне. Решил уточнить пару моментов.

– Прежний Безопасник успел разнюхать?

– Его знакомые среди силовиков намекали на причастность дагестанцев к поджогу дома моей сестры и убийству её дворника.

– А нынешний?

– Сказал, это – пустые домыслы.

– Угу. А кто вчера приказал выключить свет?

– Безопасник. Говорит, чтобы сорвать видеосъемку скандала.

– Ловкий парень. Кстати, вот телефон знакомого карабинера, уходящего в отставку. Лучше, если итальянец станет отвечать за вашу безопасность здесь и в Париже. Зовут Элио.

– Надежный человек?

– В Милане застрелил покушавшегося на мою жену.

– Вчера?!

– Нет, много раньше.

– Тогда предложу ему работу.

– С оплатой и условиями не скаредничай. Профессионал, умница, со связями. Вчера сильно помог. Не чета твоему полицейскому павлину.

– Так, что произошло ночью в Комо?

– Мы нашли «официанта».

– И?

– Тот признался, что ему угрожали и обещали деньги за смерть Марка. Есть кое-какие ниточки, ведущие к заказчику, точнее, к посреднику.

– А как же с преступником?

– Думаю, уже мертв.

– Вы …

– К чему подробности. Забудь про него. Думай о тех, кто его подослал.

– Что можно сделать?

– Официально ничего. Иначе смерть «официанта» свяжут с твоим именем. Помалкивай о покушении.

– Я найму людей!

– Лучше обратись в ФСБ.

– Уже обращался. Там сказали, что, мол, гибель сторожа на даче – случайное стечение обстоятельств, а вымогательство по электронной почте – попытка мошенничества. Помогите мне!

– Ты говоришь со смертельно больным человеком. Мне не до детективных игр, и так сделал для твоей семьи немало.

– Отблагодарю по-царски!

– Деньги – не решение проблемы. Твоя проблема в том, что у тебя их слишком много и полно желающих их отнять. Сейчас, извини, вынужден откланяться.

Ахи и охи жены, хоть и приятное выражение её любви и заботы, мешали сосредоточиться. Требовалось отделаться от неё на время, деликатно и мотивированно.

– Анечка, помнишь, мы давно мечтали, а так и не поднялись на Sacro Monte di Ossuccio? Пойдем, а то когда еще сюда выберемся. Это же прямо через дорогу.

– Матюша, забыл, что я на экскурсии в Израиле потянула ахиллово сухожилие? Мне не дойти. Нас Мироновичи обещали на катере прокатить.

– Ой, голова дырявая. Ты поезжай, а меня от воды воротит после вчерашнего. Полезу на гору.

По высоте подниматься предстояло всего на 200 метров, но путь крут и извилист, а солнце не щадило пилигримов. Чувствуя, что переоценил силы, едва тащившийся русский с раздражением наблюдал, как итальянские бабушки-богомолки успешно его обгоняли. За полчаса добрался лишь до шестой из четырнадцати путевых часовен в стиле барокко. «Такими темпами до храма на вершине не добраться и к ужину», – засомневался в своих силах и выпил последние капли прихваченной минералки.

Рядом остановился старенький «фиат», с трудом одолевавший склон на второй скорости. Выглянул сидевший за рулем священник.

– Садитесь, подвезу.

– Grazie, Padre!

– Издалека, сын мой?

– Из России.

– Верующий?

– Агностик.

– Что влечет на Святую Гору?

– Хочу наверху подумать о плохом и хорошем.

– Благое дело. В наши дни люди редко думают о хорошем. Знаете, когда Адам и Ева жили в раю, вокруг них было только доброе. После их грехопадения люди еще слышали ангелов и могли выбирать между добром и злом. Потом что-то в мире пошло не так, и нынче человеку обычно приходится выбирать меньшее, а то и большее, из зол.

– Ангелы исчезли, остались демоны, – саркастически подметил русский.

– И, тем не менее, часть людей еще не утратила веру. Есть и святые, творящие добро. Вот, вы, полагаю, совершили немало хорошего.

– Я? Падре шутит?

– Раз собираетесь размышлять о плохом. Обычно грешники на пути к храму стараются припомнить добрые деяния, пряча грехи в глубинах памяти. Наверняка, с вами случилось нечто положительное и нечто отрицательно, иначе агностик в столь плачевной физической форме не стал бы себя насиловать подъемом на Sacro Monte.

– Вчера спас тонущего ребенка и узнал, что рак вновь грызет мои легкие, – неожиданно признался Алехин, испытав сильное облегчение.

– Жизнь и смерть обычно идут рука об руку, – грустно констатировал священник, заруливая на крохотную парковку возле церкви. – Не отчаивайтесь: «Христос воскрес из мертвых, смертью смерть поправ, и сущим во гробах жизнь даровал!»

– Звучит обнадеживающе, только Пасха уже прошла, – пробормотал Матвей, вылезая из «фиата».

– Чуть не забыл: купите в храмовой лавке освященное кольцо – нержавейка, пять евро, помогает больным и страждущим, – закончил на прагматической ноте священник, осеняя крестным знамением. – И запомните: отныне вы – крестный отец спасенного мальчика!