Кремлевский эндшпиль. Ликвидация Иблиса

Затем случилась история с таким же белым, как это засранец, только постарше и мощнее. Тот поздним вечером заехал помыть тачку, слово за слово, началась ругань, угрозы. Мужчина достал пушку, положил Эстебана на землю, буксирным тросом связал вместе руки и ноги, хотел вызвать полицию. Тут Паола появилась, стала умолять, они ушли в подсобку. Через четверть часа вернулись, и белый его отпустил, сказав на прощание: «Знай на кого тявкать, щенок. Я из ЦРУ, мог бы и пристрелить. Благодари сестру: она – хорошая девочка». И уехал, а Паоле, поди, пришлось ему дать. Хотя она не призналась, но отодранную девку и так видно.

«И вот опять цэрэушник! Их тут пруд пруди, Лэнгли-то рядом. Гладкий такой, кожа молочная. Пидор!» – пуэрториканец достал из-под сидения бейсбольную биту и, пробравшись через кусты к багажнику «тойоты», тюкнул по заднему фонарю. Посыпались осколки – пустяк, а приятно. «Птица» сразу не заметит, а, глядишь, его полиция остановит. Мулату в Вашингтоне сложно: ни белые, ни черные к себе не принимают. Но кое-чему у афроамериканцев Эстебан научился. «Jesus el Cristo! Kaк они режут врагов!» Кое-чему нахватался и у психолога, наставлявшего подростка контролировать частые вспышки ярости: «Тебе лучше срывать злость на мелочах, избегая насилия против людей».

Гладила шарик живота, любуясь отражением в зеркале. Сзади подошел Степан, обнял, поцеловал в шею.

– О чем задумалась, девица?

– Ни единой мысли в голове, – честно призналась Ксения. – Стала дура дурой, даже одеваться красиво лень. Страхолюдина. Скоро меня, наверное, разлюбишь.

– Беременность тебя красит, – паучок поцелуя побежал вниз по шее, перепрыгнул с плеча на грудь.

– Не надо, – отстранилась женщина, – плохо себя чувствую. Голова болит и ноги отекли. Боюсь, что-то не так. Очень почему-то страшно. А ты постоянно на работе пропадаешь. Вдруг ерунда случится, а тебя нет дома.

– Ну, не надо. Обычные тревожные ожидания – врач предупреждал, – помнишь? И потом у тебя есть его телефон, и я всегда на связи.

– Хочу, чтобы со мной кто-то был. Правда, любимый! Тут по рабочим дням вокруг никого, жители по офисам разъезжаются.

– А соседка? Она же предлагала помочь.

– Шпионка из ФБР. Вечно пялится из-за жалюзи, как бы не сглазила.

– Как же быть?

– Я придумала: давай твою маму вызовем сюда. Мне стало бы спокойнее.

– Но как же отец?

– Он сказал, что лечение идет нормально. Позвони Анне, пригласи. Она же получила американскую визу на всякий случай.

– Хорошо, только если Матвею станет хуже …

– Анна тут же вернется. Ну, чего ты отстранился, мальчик в животике просит его поласкать. Смотри, как задвигался!

– А можно приласкать твою киску?

– Мур-мур! Только после звонка маме.

Красько не имел сертификата ночного судоводителя, как и терпения. Благо «Орхидея» недалеко от виллы Мироновича. Мощная фара его катера рассекла озерную темноту, осветив причала.

– Кого еще черти несут, – выругался Эрнест, недоуменно взглянув на сидящего рядом в патио Матвея.

– Пойдем, встретим. Либо Красько, либо полиция.

Причаливал гость неумело, шваркнув бортом о понтон. Алехин принял швартовые, подал руку шкиперу и пассажиру – Элио.

– Михаил, спиртное закончилось на вилле? Приехал одолжить бутылку-другую? – грубовато начал разговор шпион.

– Вы, Матвей Александрович, шутите, а на Ленкину электронку опять пришло письмо.

– Что пишут?

– Почти прямым текстом требуют перерегистрировать на подставных, надо полагать, лиц две мои компании.

– Быстро! А какие?

– Строительную и транспортную.

– Шустро действуют! Распечатка собой?

– Держите, – Михаил достал из кармана полусмятый листок, волглый от пота.

Карабинер с недоумением взирал на непонятную беседу русских.

– Учи русский, Элио, – разведчик перешел на итальянский, – раз с нами связался. Что у тебя?

– В парке найден труп «официанта». В правой руке шприц, левое плечо перетянуто жгутом на плече.

– Как в кино. При нашем допросе, мы не видели у него следов уколов на руках. Источник из полиции?

– Да. В рапорте указано, что причина смерти – передоза героина. Ясно, парня убрали. Теоретически могло быть самоубийство, но сильно сомневаюсь – не тот метод, не тот тип.

– Михаилу сообщил?

– Само собой. Он – мой padrone.

Сев за стол, Красько бросил кубики льда в стакан и потянулся к стоявшей бутылке виски. Матвей отвел руку и налил ему содовой. Бизнесмен вздохнул, не возразил.

– Эрнест, тебе не пора байки? Небось, супруга заждалась, – Алехин удалил со сцены лишний персонаж. – Мы без тебя погутарим.

Панибратский тон не обидел хозяина, не горевшего желанием влезать в чужие проблемы. Своих хватало. Поднимаясь о лестнице, взглянул на расположенный напротив островок Isold Comacina — на нем в средние века укрывалась от захватчиков местная знать. «Вот и мы пытаемся от невзгод спрятаться за границей России, – пробормотал сам себе, – только они настигают и здесь».

Тройка выработала план за полчаса. Простенький: Элен и Марк остаются под защитой Элио в Италии, Красько возвращается в Россию и не спеша передает требуемые фирмы, Матвей едет с Викторией в Париж.