Кремлевское кино (Б.З. Шумяцкий, И.Г. Большаков и другие действующие лица в сталинском круговороте важнейшего из искусств)

— Я заканчиваю. Тем более что изначально рассматривал свое выступление лишь как прелюдию к дальнейшей нашей симфонии. Или, как выражаются товарищи кинематографисты, как экспозицию.

Луков невольно оглянулся и увидел входящего в зал Эйзенштейна. Однако же интересную экспозицию пропустил на сей раз великий кинорежиссер! Веселый и самоуверенный Сергей Михайлович прошел как раз к тому столику, что оставался свободным справа и сзади от Лукова.

— Надеюсь, я ничего особенного не пропустил? — беззаботно сказал он, а увидев, что на трибуну выходит Сталин, самодовольно констатировал: — О, я, как всегда, в нужное время и в нужном месте.

— Тихо вы! — гневно прошипел на гения тощий.

Выйдя на трибуну, Иосиф Виссарионович некоторое время внимательно оглядывал зал, будто искал в нем кого-то. «Не меня ли?» — подумал Луков в надежде, что Вождь народов кивнет ему и, как нередко случалось, камня на камне не оставит от критики со стороны Несвятого Георгия. Да и не должно быть иначе, ведь вторая серия «Большой жизни», кажется, получилась не хуже первой, и песни в ней такие, что, как ласточки, по стране разлетятся, одна только «Три года ты мне снилась» чего стоит! И, главное, финал: с портрета на танцующих шахтеров и их подруг ласково и весело смотрит Сталин, а Харитон в исполнении русского богатыря Бориса Андреева тоже смотрит на Сталина, и взгляд его все нежнее и нежнее.

— Мы смотрели эту фильму, смотрели и ее первую серию, — тихо произнес Сталин, и в зале стало совсем тихо. — Первая серия лучше, хотя тоже вызвала критику. — Докладчик увидел Лукова, перевел взгляд на сидящего сзади справа Эйзенштейна. — Я сейчас по ассоциации сравниваю эту фильму с фильмой «Иван Грозный» Эйзенштейна, вторая серия, и с фильмой Пудовкина «Адмирал Нахимов». Получается общее впечатление, что постановщики и режиссеры очень мало работают над предметами, которые хотят демонстрировать, очень легко относятся к своим обязанностям. Я бы сказал, что иногда эта легкость доходит до преступности. Люди предмет не изучают, дело не представляют, а пишут сценарий. Это недобросовестное отношение.

^{Проект постановления ЦК ВКП(б) о кинофильме «Адмирал Нахимов» с сопроводительной запиской Г. Ф. Александрова Г. М. Маленкову. 17 апреля 1946}

^{Подлинник. Машинописный текст. Подпись — автограф Г. Ф. Александрова, резолюция — автограф Г. М. Маленкова. [РГАСПИ. Ф. 17.Оп 117. Д. 605. Л. 88, 89]}

Луков не верил своим ушам. Не может быть! Он оглянулся на Эйзенштейна и увидел у того на лице выражение обиженного мальчика: как это кончилось мороженое? Смеетесь, что ли? Ведь день рождения только начался.

Возьмите хороших постановщиков, режиссеров, того же американца Чарли Чаплина, — продолжал Отец народов. — Два-три года человек молчит, усиленно работает, добросовестно изучает технику, детали дела, потому что без деталей никакое дело не может быть изучено, и хорошей фильмы без деталей сделать нельзя. Детали надо изучать. И вот хорошие постановщики, режиссеры годы работают над фильмой, два-три-четыре года, потому что очень щепетильно и добросовестно относятся к своему делу. У нас есть, например, поэты, которые в месяц могут две поэмы написать, а вот возьмите Гёте, он тридцать лет работал над «Фаустом», до того честно и добросовестно относился к своему делу.

«Попробовал бы я тридцать лет одну картину снимать!» — подумал Луков, все еще не веря тому, что вторую серию гвоздят на высшем уровне.

— Легкое отношение к делу со стороны авторов некоторых произведений является основным пороком, который приводит режиссеров и постановщиков к выпуску таких фильм, — продолжал Сталин. — Взять хотя бы фильму «Адмирал Нахимов». Пудовкин — способный постановщик и режиссер, дело знает, но на этот раз не удосужился как следует изучить дело. Он решил так: я — Пудовкин, меня знают, напишу, и публика глотнет, всякую фильму будут смотреть. Изголодались люди, любопытства, любознательности много, и, конечно, будут смотреть. А между тем теперь у людей вкусы стали квалифицированнее, и они не всякий товар глотнут.

Он продолжал говорить о Пудовкине, и у Лукова малость отлегло: похоже, главный любитель кино перевел стрелки на Пудовкина и все чудовищные обвинения со стороны Несвятого Георгия сойдут на нет. Поискав глазами Пудовкина, Луков увидел, как тот позеленел и стал похож на самого себя в роли авантюриста Жбана из «Приключений мистера Веста». Бедняга, в буфет его без очереди не пустили, а теперь взялись чешую снимать.