Кремлевское письмо

Когда Поляков и Рудольф познакомились, Рудольф работал в отделе восстановления и реставрации художественных ценностей и музеев, а заведовал там Бреснович. В обязанности Рудольфа входило следить за инвентаризацией шедевров, вывезенных из Германии, и обеспечивать им надежное хранение. Большинство этих произведений искусства нацисты похитили во Франции и Италии. Русские не собираются их возвращать. Сразу после войны было еще неизвестно, что куда попало, и Бреснович официально заявил, что несколько грузовиков с картинами предположительно были уничтожены во время налета на немецкий конвой. Пропали все полотна.

Потерь оказалось больше, чем предполагали русские. Многие шедевры исчезли из хранилищ. Бреснович якобы поймал преступника, выбил из него признание, что он выкрал картины из хранилища и продал какому-то итальянцу. Его быстро расстреляли. Никто кроме Бресновича не успел допросить его.

Рудольф, по меньшей мере дважды, встречал Бресновича и Полякова вместе. Один раз в ресторане и один раз на улице. Рудольф чуть рассудка не лишился из-за их связи. Он подумывал о встрече с обоими для выяснения отношений, надеялся отделаться от Бресновича, был готов на все, чтобы вернуть Полякова. Но так ничего и не сделал и ни с кем не говорил об этом. Это было в 1959 году, незадолго до исчезновения Полякова.

Рудольф не видел его года три, но забыть не мог. Восемь месяцев назад он проходил мимо небольшого ресторанчика, где они бывали с Поляковым. Поляков сидел один за дальним столиком. Рудольф подошел к нему. Поляков пришел в ярость.

«Убирайся отсюда, идиот, если хочешь остаться в живых!» — прошептал он Рудольфу. Рудольф вышел и спрятался на другой стороне улицы. Он решил проследить, что будет дальше. Какая-то машина медленно подъехала и остановилась на боковой улочке почти напротив него. Чуть позже Поляков вышел и направился к машине. Рудольф бросился бежать, но все же успел заглянуть в машину. Он не очень хорошо разглядел человека за рулем, описать его, во всяком случае не смог, но в одном уверен — это не Бреснович.

Еще через четыре месяца он получил записку от Полякова. Поляков просил его о встрече. При встрече Поляков был очень взволнован и чего-то боялся. Рудольф никогда его таким не видел. Поляков сообщил Рудольфу, что у него неприятности и спросил, нельзя ли будет пожить у Рудольфа, если дела пойдут совсем плохо. Рудольф поинтересовался, почему он не обращается к Бресновичу. Поляков ответил, что это невозможно. Рудольф не отставал, и Поляков признался, что у него действительно была связь с Бресновичем, но поклялся, что это уже в прошлом. Разрыв прошел весьма болезненно, и Поляков сказал, что боится Бресновича. Рудольф разрешил Полякову пожить у себя. Эта встреча была последней, больше Рудольф Полякова живым не видел.

О смерти Полякова он узнал, когда его пригласили в Третье управление. Его допрашивал Гродин. На квартире Рудольфа был обыск. Рудольф опасался, как бы не нашли несколько книг, которые он дал Полякову почитать. На всех было имя Рудольфа. Но Гродин не упоминал о книгах, он задавал обычные вопросы: когда, где и при каких обстоятельствах Рудольф познакомился с Поляковым, что ему известно о прошлой деятельности Полякова. Рудольф постарался сказать как можно меньше, Бресновича и эпизод с машиной он вообще не упоминал. Его отпустили, а неделю спустя снова вызвали на допрос. Он прошел, как предыдущий, и его отпустили. Больше его не тревожили.

Роун подал Фокуснику конверт с одним напечатанным на машинке вопросом. Фокусник поднял фонарик и посветил на страницу.

— Нет, я никогда не слышал о Бельмане, — ответил он Великому Немому, — но если услышу, сообщу.

Позднее Роун и Уорд обсудили сообщение Фокусника. История с Перечницей начинала проясняться.

— Вполне возможно, что именно Бреснович снабжал Полякова картинами, — заметил Уорд.

— Если Рудольф говорит правду, скорее всего — да, — ответил Роун.

— Возможно, что Бреснович и Бельман — одно лицо, — размышлял вслух Уорд. — Сокрытие западных художественных ценностей было полностью поручено Бресновичу. Он придумал, как заставить всех поверить, что картины были уничтожены, а сам тайно хранил их. Кто еще мог так беспрепятственно вывозить их из России?

— Никто, — согласился Роун, — но с какой целью он это делал? Из-за денег?

— Не знаю, но уверен, что именно он и есть главный вор. Поляков занялся перекупкой картин в Париже, чтобы прикрыть вывоз и продажу их из России. Ну а когда они зашли так далеко, до продажи информации остался один шаг.

— Но Поляков продавал свою информацию очень дорого. Интересно, Бреснович требовал свою долю? — спросил Роун.

Уорд забарабанил пальцами по столу.