Кремовые розы для моей малютки

— А «в полный рост» — это тебе шеф выпишет. Или там, наверху, — он показал на потолок, откуда как раз доносились чьи-то вопли и перекрывающий их громоподобный бас. Периодически что-то бухало и бахало — как будто суровое, до крайности обозленное, начальство швыряло в провинившегося булыжниками или кирпичами. Побивая как ветхозаветного грешника.

— Комментаторы тоже найдутся, — невозмутимо заключил Самуэль. — Все, Медведь. Не напишу отчет — мне башку оторвут. Я же не виноват, что у меня самый красивый и разборчивый почерк во всем Управлении. И что на этой неделе уже третья печатная машинка сломалась от старости, а когда новые купят — это великая тайна. Скорей Мессия к нам в Управление придет, во славе и величии своем, чем начальство на новые машинки расщедрится. И нечего тут ржать, не смешно совсем.

Не мешай, а?

— Меня уже нет, — пообещал Гизли, выскакивая за дверь. — Пока-пока! И спасибо за пиво!

Но старательный и невозмутимый Самуэль не ответил.

Откуда-то из дальних кабинетов тянуло запахом скверного кофе и дымом — кто-то, наплевав на суровый запрет господина суперинтенданта, курил сигары. Судя по их ужасной вони, не дорогие контрабандные, а самые дешевые, дешевле не бывает. Приглушенно звучали голоса: хохот, ругань, отдельные выкрики. Четкий, очень монотонный голос неподалеку — что-то кому-то не то диктовал, не то зачитывал. Где-то в отдалении, явно этажом выше, стучал молоток. Мимо Гизли, на ходу что-то бурно обсуждая, размахивая руками и не стесняясь в выражениях, прошли их «соседи» — двое стажеров из Отдела по борьбе с экономическими преступлениями. Или как изгалялись местные остряки, «старатели-золотоискатели».

«Как же хорошо», подумал Майкл Гизли и, на ходу, рассовывая по карманам необходимые мелочи — новенький блокнот, ручку, диктофон, пачку сигарет и тощий бумажник — выскочил из кабинета. Лестница затряслась и задрожала под его ногами.

[i] Дерьмо или черт.

Глава 10

— Спасибо за приятный вечер! — с нежностью, сказала Мерседес. — Еще увидимся! Пока-пока!

Она помахала рукой, развернулась и, пританцовывая, вышла из уютного дворика. Аллея, потом еще одна, церковь, банки, Маленькая площадь, а вот показались и «пьяные улочки» Старого Города. Мерседес шла и улыбалась, раскинув руки и попеременно касаясь стен — то одной, то другой стороны. Душа ее пела, а на губах играла улыбка. «Классно мы повеселились… какой он милый, какой чудесный, надо еще как-нибудь встретиться, непременно!», думала Мерседес. Этот вечер — один из лучших в ее жизни, ах, какое счастье! Теперь домой, домой, домой! А то миссис Броуди станет волноваться… жалко ее, очень. Внезапно ей послышались шаги в отдалении — некто неизвестный следовал за ней, пугающе неотступно. Может, померещилось — мало ли кто бродит этим теплым, тихим вечером здесь, в старинной части города? Романтиков, как ни странно, хватает.

Мерседес прибавила ходу. И тут на нее упала гигантская тень. Девушка вздрогнула от неожиданности и обернулась: перед ней стоял высоченный тип в темной одежде — ни дать ни взять, громила из подворотни. Вооруженный или нет — разница невелика, такой и голыми руками убьет, его ручищами рельсы можно гнуть. Девушка судорожно вздохнула — и бросилась наутек.

Ей казалось, это сумерки гонятся за ней — временно приняв облик человека. Темные волосы, хмурое лицо, куртка из черной кожи… все это морок, обман! А шаги все приближались. Улицы и парки мелькали перед ее глазами, фонарные столбы будто ожили и пытались преградить ей дорогу, раза два она чуть не врезалась в них с разбега, но успела увернуться… в последний момент, минуту, миг. А сумрачное чудовище продолжало преследовать ее. Мерседес заметалась — куда скрыться, хоть на время?! Где тут затаиться?

И тут она заметила слева распахнутую дверь подъезда. Дом был старый, красного кирпича, этажей пять, не более. Она забежала внутрь и рванула вверх по лестнице! Чердак, ей нужен чердак… скорее… может быть, там ее не найдут. Глупая мысль, но, а вдруг?

«Святая Клара, спаси меня!», мысленно взмолилась девушка. Устала, устала, устала… только бы не споткнуться, не зацепиться о какую-нибудь железную, деревянную или каменную дрянь и не упасть… нет, только не это! «Святая Клара! Ну, помоги же мне!», шептала девушка, прыгая по сваленным в кучу доскам и железным листам, и щурясь в чердачном полумраке. Но святая то ли не слышала ее мольбу, то ли была занята чем-то более важным. И спасение, по милости высших сил, откладывалось. «Раз в жизни попросила тебя… уфф!.. а ты молчишь… ух!.. плевать на меня хотела… нуифигстобой!» Мерседес закусила верхнюю губу. От обиды к ней вернулись силы, она припустила быстрей, уже не осторожничая и почти не выбирая дороги. Вот оно, желанное окно… всего пять шагов осталось. Нет, уже три, два, один…