Крэнфорд

Не знаю, мечта ли только, воображеніе ли съ нашей стороны, или оно дѣйствительно такъ, но я примѣтила, что, тотчасъ послѣ того, какъ разнесется вѣсть о помолвкѣ въ какомъ-нибудь обществѣ, всѣ незамужнія въ этомъ обществѣ встрепенутся необыкновенной суетливостью, вздумаютъ наряжаться, какъ-будто говоря безмолвно и безсознательно: «вѣдь мы также дѣвицы». Миссъ Мэтти и миссъ Поль говорили и думали о шляпкахъ, платьяхъ, чепцахъ и шаляхъ впродолженіе послѣдовавшей за тѣмъ недѣли болѣе, чѣмъ впродолженіе предшествовавшихъ этому многихъ лѣтъ. Но, можетъ-быть, это происходило вслѣдствіе весенней погоды: мартъ былъ такой теплый и пріятный, а мериносъ, пухъ и всякіе разные шерстяные матеріалы были невесьма-приличны для яркихъ блестящихъ солнечныхъ лучей. Не нарядъ леди Гленмайръ завоевалъ сердце мистера Гоггинса; она, совершая свои добрыя дѣла, ходила въ платьяхъ, еще болѣе поношенныхъ, чѣмъ прежде. Хотя при торопливыхъ взглядахъ, бросаемыхъ на нее и въ церкви и въ другихъ мѣстахъ, она, казалось, какъ-будто избѣгала встрѣчи съ своими друзьями, на лицѣ ея почти расцвѣла свѣжесть юности; губы казались краснѣе и полнѣе, чѣмъ въ ихъ прежнемъ сжатомъ положеніи, а глаза покоились на всѣхъ предметахъ съ медлительнымъ блескомъ, какъ-будто она научилась любить Крэнфордъ и его обитателей. Мистеръ Гоггинсъ сіялъ радостью и полъ въ церкви скрипѣлъ подъ его совершенно-новыми сапогами — шумный и вмѣстѣ очевидный признакъ предполагаемой перемѣны положенія; потому-что ходило преданіе будто онъ до-тѣхъ-поръ носилъ все тѣ же самые сапоги, въ которыхъ пріѣхалъ въ Крэнфордъ двадцать пять лѣтъ назадъ; только они были починяемы за-ново вверху и внизу, въ носкахъ и голенищахъ, въ каблукахъ и подошвѣ, черной кожей и рыжей столько разъ, что и не перечтешь.

Ни одна изъ крэнфордскихъ дамъ не заблагоразсудила одобрить этотъ бракъ поздравленіемъ жениха или невѣсты. Мы не хотѣли принимать участія въ этомъ дѣлѣ до возвращенія нашей законной начальницы, мистриссъ Джемисонъ. Покуда она не воротится предписать намъ нашу роль, мы думали, что будетъ лучше смотрѣть на помолвку какъ на фактъ, конечно, существующій, но о которомъ чѣмъ меньше говорить, тѣмъ лучше. Это воздержаніе, наложенное на наши языки (потому-что разсудите: если мы не говорили объ этомъ никому изъ дѣйствующихъ лицъ, то какъ же могли мы получить отвѣты на вопросы, которые такъ нетерпѣливо желали предложить), начинало дѣлаться ужасно-скучнымъ, наши понятія о достоинствѣ молчанія начинало блѣднѣть передъ силою любопытства, когда мыслямъ нашимъ вдругъ дано было другое направленіе, объявленіемъ отъ главнаго крэнфордскаго лавочника, который занимался всякой торговлей, отъ самой мелочной до модныхъ нарядовъ, что весеннія моды прибыли и будутъ выставлены въ слѣдующій вторникъ въ его магазинѣ, на главной улицѣ. Миссъ Мэтти только этого и ожидала, чтобъ купить себѣ новое шелковое платье. Я предполагала, правда, послать за выкройками въ Дрёмбль, но она отказалась отъ моего предположенія, кротко намекнувъ, что не забыла о своемъ разочарованіи касательно свѣтло-зеленаго тюрбана. Я была рада, что находилась теперь съ нею и могла противиться ослѣпительному очарованію желтыхъ и красныхъ матерій.

Здѣсь я должна сказать нѣсколько словъ о себѣ самой. Я говорила о старинной дружбѣ отца моего съ семействомъ Дженкинсъ; и, право, не знаю, не были ли мы съ ними даже въ дальнемъ родствѣ. Онъ охотно позволилъ мнѣ остаться на цѣлую зиму въ Крэнфордѣ, въ уваженіе письма миссъ Мэтти, которое она написала къ нему во время общаго крэнфордскаго страха и въ которомъ, я подозрѣваю, она преувеличила мою силу и мою храбрость, какъ защитницы ея дома. Но теперь, когда дни стали и длиннѣе и свѣтлѣе, онъ началъ торопить мое возвращеніе; а я откладывала его только вслѣдствіе странной, отчаянной надежды, что если получу болѣе-ясныя свѣдѣнія, то могу найдти связь того, что мнѣ разсказала синьйора объ Агѣ Дженкинсѣ, съ тѣмъ, что я вывѣдала изъ разговора миссъ Поль и мистриссъ Форрестеръ о появленіи и исчезновеніи «бѣднаго Питера».

II Банкротство