Креолка. Тайна аристократки

Айша, легко похлопав кончиком веера по его руке, откинулась на спинку стула. Видно, граф не следил за картами, когда их снимали; она же, запомнила каждую и знала, что должны остаться дама пик и трефовая девятка. Айша сделала небольшую ставку на лежавшую перед ней даму и на бубновую девятку. Граф поставил пять ливров на свою девятку и гораздо больше на даму. Если маркиза сначала откроет трефовую девятку, то каждый из них проиграет незначительную сумму, но затем они крупно выиграют на последней карте, даме. Айша знала, что граф любит выигрывать. Она напряглась и молила бога, чтобы первой он открыл девятку.

Так и случилось. Граф поморщился, и оба расплатились. Только когда маркиза собиралась открыть последнюю карту, граф посмотрел на то, что лежало перед ним и Айшой, и восторженно улыбнулся ей.

— Вы правы! Эта карта наша!

Когда, наконец, открылась пиковая дама, Айша обнаружила, что выиграла несколько ливров, а граф эффектно завершил игру. Маркиза с достоинством передала ему банк. Граф спросил Айшу, не ясновидящая ли она.

— Пока я благодарю лишь удачу, граф. Если брат благополучно вернется в Париж, то у меня будет все, чего я желаю.

Когда всех пригласили на ужин, баронесса д’Альмар оперлась на руку мужа, а граф сопровождал Шарлотту де Нови. Однако их разлучили за столом, когда маркиза рассаживала гостей. Пока все занимали места, мадам де Монтенсье спросила подругу:

— Как ты находишь ее?

Маркиза, немного проигравшая гостье, ответила:

— Она вела себя очень мило.

Однако мадам де Монтенсье не отступала:

— Все же, что ты думаешь о ней? Она хороша собой. Но из какой она финансовой аристократии — старой или новой, или вообще никто? К лотерее нельзя относиться серьезно, это всего лишь подарок судьбы.

Маркиза нахмурилась.

— Но кто же поймет этих итальянцев?

Таким образом, вопрос о том, достойна ли Шарлотта де Нови светского общества, отложили до лучших времен, и все настроились на то, чтобы сегодня вечером проявить к гостье терпимость.

Шевалье д’Эди первым заговорил с Айшой за столом и спросил, что она думает о Париже.

— Боюсь, пока я видела очень мало: дома я несколько дней была занята семейными делами, а теперь, когда брат уехал, город мне некому показать.

— Это легко исправить: почему бы в такую прекрасную погоду всем не прокатиться по Булонскому лесу?

— Если удастся, я последую вашему совету.

Внимание Айши привлекла высокая, элегантная женщина с большими черными глазами, сидевшая справа от нее. Та расспрашивала Айшу о семье, доме, интересовалась, есть ли у нее экипаж и с кем она хотела бы посоветоваться по поводу одежды. Мадам де Рошфор молча выслушала хорошо отрепетированные ответы Айши, но когда речь зашла о выездах в экипаже и платьях, она ужаснулась невежеству юной маркезины.

— Кто-то должен свести вас с лучшими поставщиками королевского двора, иначе вам всучат плохой товар. Негоже оправдываться тем, что рядом нет мужчин, ибо они не разбираются даже в лошадях. Мой бедный покойный муж не мог подобрать ни пару лошадей, ни пару щенят. Мы, женщины, должны взяться за вас.

Айша не знала, дать ли ей отпор или радоваться этим непрошеным советам. Впрочем, графиня тут же отвернулась, чтобы ответить на чье-то замечание с дальнего конца стола. Разговор продолжался до тех пор, пока не подали суп и рыбу. Кроме односложных ответов на вопросы шевалье д’Эди, Айша не произнесла ни слова. Она понимала, что негоже молчать среди этих ослепительных знатных особ. Если не привлечь их внимание, то ей будет неловко играть в их компании после ужина. Однако Айша вела себя так, желая добиться того, что сейчас казалось невозможным — еще одной встречи с этими дамами.

Пока подавали главное блюдо, ситуация приняла скверный оборот: Айша услышала, что молодая злобная дама завела разговор о ней. Сейчас Айша уже знала, что эту даму зовут Софи де Бувье, она часто бывала при дворе и даже обедала за столом короля вместе со своей близкой подругой графиней д’Эстрадой. Бувье обсуждала современную одежду, которую носили фрейлины, и их соперничество с мадам де Помпадур, известной изяществом своих нарядов.

— Моя подруга, графиня, на днях появилась в вызывающе простом голубом платье. Решила заявить о себе столь прелестным образом. Однако надо обладать прекрасными манерами, чтобы такое сошло с рук. Боюсь, наша юная гостья, напротив, носит не совсем подходящую ей одежду.

— Тише, она может услышать, — предупредила ее другая дама.

— Уж вы мне поверьте, — прервала ее мадам де Бувье, — это платье ей подобрал тот, кто склонен к театральным эффектам. Весьма прискорбно, этого трудно не заметить. — Гости, сидевшие вокруг нее, рассмеялись. — Ничто меня так не настораживает, как показная простота. — Она насмешливо взглянула в сторону Айши: — Клянусь, когда я впервые увидела вас, вы были так очаровательны, что мне показалось, будто вы француженка.

Тон Айши привлек всеобщее внимание:

— Что вы говорите? Мадам, когда я впервые увидела вас, ваши манеры были столь изящны, что мне на мгновение показалось, будто вы итальянка.