Крепитесь, други!

– Садитесь за свободные столы и слушайте, как разговаривают по телефону наши советники. Каждый из них уже нащупал свою нишу, ищите и вы. На столичном рекламном рынке для "Городской нови" могут одновременно топтаться хоть сто человек, и все будут сыты.

Виктор сел подальше от компьютера.

Шурочка опустилась возле телефона между Юрой и Екатериной Дмитриевной. Посмотрев на списки телефонов на их столах, Шурочка осторожно поднялась и на цыпочках прошла в кабинет.

– Валентина Сергеевна, а где взять такие списки?

Та мягко улыбнулась.

– Нигде. Базу данных, то есть названия фирм и номера телефонов, каждый находит, где может. Хоть в газете Экстра-М, вон на полке. Там же ознакомьтесь с бланками договоров, поучитесь их заполнять. Все будет хорошо, сейчас самый рекламный сезон.

– Я все должна делать сама? – на шурочкином лице отразилось недоумение.

Валентина посмотрела на нее с интересом.

– А как же, дитя мое? В том-то и прелесть нашей работы.

Двигая плечами, Шурочка вышла.

Виктор тоже поднялся с места, прошелся по мягкому ковровому полу.

– Ну и как здесь с доходами? – приглушенно спросил он, обращаясь больше к мужчинам, к Юре. – В самом деле, две тысячи баксов?

Юра рассмеялся.

– Теоретически, если крупно повезет. Но триста, пятьсот – достижимо.

– Не густо.

– А ты как думал?

– Это уже неважно.

– Мы – пролетарии от рекламы, – Юра поднял руки и сладостно потянулся, рывочками в каждую сторону. – Весь день на телефоне или в поездке, или на переговорах.

Виктор посмотрел на него с усмешкой.

– Согласно древне-римскому праву, пролетарии – это люди, живущие за счет государства, и не способные ни к чему, кроме воспроизведения себе подобных.

– Ух… – Юра не нашелся с ответом.

Виктор подошел к окну, дернул за шнурок и жалюзи разошлись, как занавес. Дернул на соседний шнурок, планки сошлись вновь. Екатерина Дмитриевна приветливо посмотрела на него.

– Вы – ученый, Виктор?

– Я драматический артист театра "Белая звезда". Временно не у дел.

– Очень приятно. Здесь собралось прекрасное общество. Агнесса у нас художник, я кандидат наук, Юра готовится в МГУ. Только в сложное историческое время можно очутиться в такой компании.

– В сталинской тюрьме вообще академики сидели, – пренебрежительно пожал плечами Виктор.

– Ну, при чем тут, – смутилась пенсионерка. – Сейчас все по-другому, все можно, достижимо, – зуд назидания не давал ей покоя. – Хочешь, иди в бизнес, хочешь …

– … не иди в бизнес, – продолжил, смеясь, Юра.

Она тоже засмеялась, но мысль свою не упустила.

– Сейчас время очень сложное, но исторически, повторяю, очень интересное. Вы – человек молодой, умный, у вас дело пойдет, сразу видно.

– А я и не сомневаюсь, конечно, пойдет, – разумеющимся тоном ответил Виктор, – как у любого мыслящего человека. Как у того мудреца из старой притчи на новый лад.

– Какой притчи? Расскажите.

Виктор обвел взглядом "зрительный зал".

– Всем интересно? – это было бы его входным билетом.

Все смотрели на него.

– Давай, давай, слушаем.

Он вновь прошелся по серому ковровому покрытию, сложил на груди руки и полуприсел на свой стол. С черной косичкой на затылке, в ботинках с металлическими шпорами и в красной рубашке он напоминал пирата из американского фильма

– Значит, так.

Жил-был один мыслитель.

Погруженный в глубокие думы, далекий от земной суеты, жил он в своей лачуге с семьей бедно и скудно. Окружающие уважали его за ум, за безусловную честность, но за его спиной пожимали плечами и стучали пальцем по лбу. Жена без конца корила его за нищету, в которой росли их дети.

Наконец, ему это надоело.

– Хорошо, – сказал он. – В течение пяти лет я займусь тем, что вы называете "делом", и покажу всем, что живу так не потому, что ни к чему не способен, а потому, что мне безразличны ваши игрушки.

Сказано-сделано.

Весь огромный, искушенный в размышлениях ум он развернул в сторону какого-то "бизнеса", отследил связи, причины и следствия, нашел людей… Дело расцвело, семья разбогатела, соотечественники избрали его почетным гражданином.

Прошло пять лет.

Во главе семейного предприятия встали подросшие сыновья, а сам мудрец, верный слову, вернулся к уединенным занятиям в тишине собственной библиотеки в глубине сада, убедившись, как просты и мелки дела земные в сравнении с высоким строем его дум.

Вот такая притча.

Виктор умолк, наслаждаясь впечатлением. Достал сигарету, постучал ею о пачку, нашарил в кармане зажигалку.

– Хорошая притча, – проговорила Екатерина Дмитриевна. – Как раз для нашего времени. Но тогда-то, наверное, легче было.

– Пулеметов не было? – рассмеялся Юра.

Екатерина Дмитриевна, не обижаясь, махнула рукой. Виктор с улыбкой наблюдал за ними.

– Свое "дело" раскрутить всегда нелегко, – продолжал Юра. – Для этого нужна смелость, самодостаточность, умение находить независимые решения.

– Наверное. Молодые сейчас всегда правы, – согласилась Екатерина Дмитриевна, чтобы не вступать в новые споры.

Неожиданно для всех подала голосок и рыженькая красотка Шурочка, сидевшая за Юрой.

– Молодец какой, мужчина этот. И свое доказал, и рот всем заткнул! – робея, отозвалась она. – Интересно, что у него в саду росло?