Крепкий орешек II. Шесть дней Кондора [сборник]

Именно поэтому Джон настоял, чтобы они отправились в Вашингтон в эти праздники. Хотя и не испытывал особой любви к ее матери.

А теперь этот сукин сын сидит рядом с ней и тоже летит туда же. Ничего себе подарочек… Называется, уехать подальше, чтобы не будить неприятных воспоминаний.

Холли была незлым человеком. Она знала все десять заповедей еще с детства. И «возлюби врага своего» тоже знала. Она не знала только одного — как «возлюбить» эту мерзкую рожу.

Но, проработав у японцев два года, миссис Маклейн научилась владеть собой, как замечательная актриса. Она сидела с легкой улыбкой на губах, хотя ее всю трясло от желания повторить ответ на прошлогодний вопрос этого урода.

Холли отвернулась и посмотрела в иллюминатор. Слава богу, облака скрывали землю, всю ту мразь, которая там копошится.

Она снова подумала о Джоне. Как он там?…

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Джон ждал на том же месте, где его «арестовал» местный служака.

«Господи, сколько можно копаться? Как будто они обшаривают целую планету, а не жалкий кусок багажного отделения!»

Надо было торопиться. Сообщить о подозрениях главному в этом участке. В том, что здесь замышлялась какая-то диверсия, он был почти уверен.

Один преступник скрылся, но был еще труп. Нужно думать, это что-нибудь даст.

Голова гудела, как бильярдный шар, по которому только что стучали кием, гоняя от одной лузы к другой.

Из зала выкатили каталку с черным пластиковым мешком для трупов. Там, очевидно, лежал тот, раздавленный. Джону вновь стало не по себе.

К нему подошли двое. Рядом с первым полисменом появился новенький, которого Джон еще не встречал.

— Извините, офицер Маклейн. Вот ваш значок, — сказал «напарник» и протянул удостоверение и «смит-вессон», который обнаружили при поиске значка.

— Благодарю, — Джон спокойно принял свои вещи, и тут же до его слуха донесся громкий говор, восклицания, крики. Кто-то кого-то звал, кто-то переспрашивал, кто-то смеялся. Казалось, в фойе концертного зала собралась публика и обсуждает приезжую знаменитость.

Он подошел к распахнутой двери…

Огромная толпа репортеров толкалась там, где только что произошла трагедия. Каждый норовил пробраться поближе к месту события. Они спешили передать свой репортаж побыстрее, опередив соперника.

— Боже мой! — вырвалось из глотки Джона восклицание, похожее на стон. — Что здесь делают все эти люди? Кто позволил им сюда пройти?

— Это распоряжение капитана, — пожал плечами «напарник».

— Какого еще капитана?! — Маклейн был готов хватать их за шиворот и пинками гнать отсюда подальше. — Немедленно отведите меня к нему!

И пошел первым, бесцеремонно расталкивая эту толпу, клацающую затворами фотоаппаратов, жужжащую камерами, строчащую в блокнотах.

Нет, нельзя сказать, чтобы он ненавидел репортеров вообще. Но, во-первых, после этого неуправляемого стада невозможно будет отыскать следы, а во-вторых, один такой щелкопер из-за своей глупости чуть не лишил жизни Холли, его самого и еще огромное количество людей в прошлое Рождество. Урод.

Какая-то крашеная блондинка на мгновение замерла, что-то вспоминая и, видимо, память не сработала, бросилась в самую гущу толпы, работая локтями, грудью и бедрами.

Капитан Лорензо сидел за столом в своем кабинете и рассматривал серый лист протокола о происшествии. "Чай в стакане почти остыл и вызывал у него патологическое отвращение. Он был итальянцем, и не любил ничего «почти». Джин должен быть крепким, чай — горячим, девушка — темпераментной.

На углу стола высилась отличная модель «Боинга», что давало ощущение причастности к делам аэрофлота. Лорензо очень гордился этим подарком, который ему преподнес в день Ангела сам управляющий компании «Ти-Ви-Эй» мистер Мэл Натчез в знак глубокой симпатии.

Лорензо сидел спиной к окнам, как раз напротив двери, чтобы можно было сразу оценить входящих.

Пластинчатые жалюзи были опущены, но сквозь щели виднелась симпатичная белая церквушка, правда, протестантская, но в хорошую погоду, когда она освещалась солнцем, окрашивающим ее стены в розовый цвет, капитан часто поворачивался спиной к столу и с удовольствием думал, какой замечательный вид открывается из окон его кабинета.

Сейчас Лорензо было не до обозрения красот.

Несколько минут назад ему доложили, что какой-то полицейский из Лос-Анджелеса устроил перестрелку в багажном отделении и, в довершение всего, пристрелил человека.

Пресса буквально атаковала его вопросами «кто да что», и он порекомендовал им пройти на место и там самим все выяснить.

— Полиция ведет расследование. Пока все, — улыбался Лорензо разводя руками.

Девица из «Ночных новостей» была самой настырной. Она лезла со своим микрофоном и все просила сказать пару слов. И если бы капитан был не при исполнении, он бы ей точно сказал пару таких слов, что надолго бы отбил желание брать интервью. А так, лишь посоветовал ей встретиться с Маклейном…

— Он вам все расскажет.

Капитан с трудом избавился от пишущей братии. Теперь, наконец, он мог заняться делом.

Уже несколько дней, как в аэропорту участились кражи. Конечно, ничего особенного, но все же…