Крепкий орешек

Вырвавшийся из ее горла вскрик был заглушен неистовым поцелуем Джастина. Маргерит машинально обвила руками его шею, прижалась к нему, мечтая лишь о том, чтобы ничто их больше не разделяло. Руки Джастина скользнули по ее плечам, ночная рубашка сползла вниз, и вот уже груди Маргерит обнажились, словно призывая его к действию.

Глаза Джастина потемнели от страсти.

Маргерит не узнавала себя. Никогда еще она не вела себя так вызывающе и провокационно, никогда не давала мужчине столь ясно понять, что желает его.

— Ты не остановишься на этом? — почти умоляюще прошептала она, и Джастин хрипло ответил:

— Пусть кто-то попробует остановить меня!

Он сорвал с нее ночную рубашку. Сначала Маргерит смутилась, но тут же жаркая волна радости и блаженного ощущения свободы захлестнула ее, потому что она увидела, какое ошеломляющее впечатление ее тело производит на Джастина.

Он сбросил с себя пижамные брюки, и вид восставшего мужского естества не оставлял никаких сомнений в том, что именно чувствует сейчас Джастин. Пальцы Маргерит коснулись его загорелой кожи и побежали — все ниже и ниже, так что ей оставалось лишь потрясенно удивляться собственному бесстыдству.

— О Боже, что же ты со мной вытворяешь! — простонал Джастин, прокладывая дорожку из поцелуев по ее шее и груди.

Джастин опустил Маргерит на подушки, одной рукой лаская ее упругую грудь, другой — длинные, шелковистые волосы.

— Я мечтал об этом, едва увидел тебя! — пробормотал он и припал губами к розовым соскам.

Маргерит потеряла всякую способность думать и, томимая невыносимой жаждой наслаждения, простонала:

— О, Джастин!..

— Вот и чудесно! — глухо пробормотал он. — Я мечтал увидеть тебя такой с первого момента нашей встречи.

Все ночные кошмары рассеялись, как мрак ночи в лучах утреннего солнца, не было ничего, кроме Джастина и ощущений, которые он принес в ее жизнь. Маргерит отвечала лаской на каждую его ласку, каждой клеточкой тела желала его, как вдруг в какой-то момент ею овладело кошмарное ощущение, что она находится в объятиях Грегори и в следующую минуту подвергнется насилию.

Она начала вырываться из рук Джастина, и тот, задыхаясь, вскричал:

— Черт побери, что случилось, Маргерит?! Что за игры ты со мной затеваешь?!

— Не прикасайся ко мне! — взвизгнула Маргерит, забиваясь в дальний угол кровати. Ее трясло, глаза заполнились слезами.

— Не прикасаться к тебе? Как тебе будет угодно! — мрачно ответил Джастин. — Вообще-то твоему поведению может быть только одно извинение — а именно, что ты девственница. В этом случае я бы еще мог хоть как-то попытаться понять тебя. Но мы оба прекрасно знаем, что это не так, в чем же дело?

— Грегори! — беспомощно прошептала Маргерит, трясясь как в лихорадке. — Ты напомнил мне Грегори и…

С губ Джастина слетело ругательство. Секундой позже он уже стоял возле кровати, запахивая на себе халат, и лицо его казалось каменным.

— Я никогда не был заместителем, — холодно сказал он. — Такая роль не по мне. И не надо так смотреть на меня. Я не собираюсь пускать в ход кулаки, а тем более брать тебя силой. Это патология, Маргерит! Возможно, ты действительно ищешь мужчину, который согласился бы играть роль покойника, но я не из этой категории. Если тебе когда-нибудь понадобится ласка, тебе придется попросить об этом — и попросить меня, а не твоего мифического Грегори. Меня! Понятно тебе?

Джастин был вне себя. Он ровным счетом ничего не понял, точнее, понял все превратно. Как Маргерит могла объяснить ему, что над ней тяготеет кошмар однажды совершенного насилия, в одно мгновение превращающий ее из женщины в затравленного зверька?

А впрочем, стоит ли так переживать за Джастина? Он утверждал, что возжелал ее с первого взгляда. А может быть, он говорит это каждой своей клиентке? Кто знает, сколько одиноких, ищущих защиту и опору в жизни женщин рассчитывали найти счастье в его объятиях?

Маргерит содрогнулась при мысли о том, какую ошибку чуть было не совершила. Оставшись, несмотря на свое более чем мимолетное замужество, совершенно неопытной в интимной жизни, она чуть было не угодила в ловушку, и Джастин, следует отдать ему должное, ловко сыграл на этом.

Одно оставалось непонятным: зачем она ему вообще понадобилась? Да, он привлекательный, искушенный в обращении с женщинами. Правда, мягко говоря, небогат…

Вот в чем разгадка! — осенило Маргерит. Как же я сразу не увидела очевидного!

Через час можно было выезжать. Маргерит с облегчением взглянула на часы. Уик-энд прошел ужасно, особенно — эта ночь!

Она содрогнулась, вспомнив ночные события. Что это на нее нашло такое? Возможно, все дело в элементарном вожделении: просто желания, которые она подавляла на протяжении времени, прошедшего со смерти Грегори, вырвались наружу.

Сейчас Маргерит ненавидела себя, ей страстно хотелось, чтобы ничего, случившегося ночью, не было, но сладкий огонь, растекающийся по телу при одном воспоминании об объятиях Джастина, беспощадно свидетельствовал о том, что все это было правдой.