Крепость Луны (СИ)

Я открыл глаза и прошёлся по клетке, пытаясь усмирить растущее раздражение. Я не смог трансгрессировать, потому что магия, нанесённая на прутья, выталкивала сознание из представленной точки, ограничивала мир до размеров клетки. Пришлось смириться с неудачей и при попытке заглянуть под пол, а ведь я имел навыки наблюдения за происходящим сквозь стены.

В бешенстве я опустился на пол, поджав под себя ноги, и тут же понял, что ужасно голоден. «Почему бы нет?» — подумал я и достал из внутреннего кармана крошечный мешочек, в котором один мудрый человек по имени Авенир спрятал кое-что из съестного, например, хлебцы и свиное сало. За считанные минуты я прикончил половину запасов, но заставил себя остановиться, завязал мешочек и спрятал. Пришлось побороть и желание растянуться на полу, поскольку он был далёк от чистоты да к тому же очень холоден. «Уж не знаю, насколько я стал неуязвимым, но едва ли подаренное Хранителем сердце защитит от такой вредной мелочи как насморк».

Я побродил туда-сюда по клетке ещё немного времени и начал различать приближающиеся шаги. Действительно, дверь вскоре распахнулась, и по лестнице спустились четверо луриндорцев. Трое из них тут же застыли, как статуи, у стен, и только один, в алом плаще, подбитом мехом, с широким роскошным воротником, величавой поступью подошёл к прутьям. В его манерах была толика неестественного для мужчины жеманства.

— Кто ты и почему пытался попасть в Крепость? — на чистом ранийском языке проговорил луриндорец. В голосе звенели властные ноты.

— Привет, Рид, — я протянул сквозь прутья руку.

В ответ на моё движение один из луриндорцев молниеносно выхватил меч и сделал шаг вперёд. Но господин мотнул головой, даже не оборачиваясь, и охранник остановился.

— Ты ведь Рид, не так ли? — я растягивал улыбку, как только мог, хотя меня била мелкая дрожь.

Луриндорец внимательно посмотрел на мою руку, потом заглянул в глаза, а потом вдруг сделал нечто такое, чего я никак не мог ожидать. Он железными пальцами вцепился в запястье и одним расчётливым движением так вывернул мою руку, что я едва не взбежал по прутьям, подобно опытному акробату. Свет померк в глазах. Крик сорвался с губ. Казалось, что тысяча раскалённых игл вонзилась в плоть.

— Надо говорить так: «Ваше величество Рид, принц Луриндорский», — спокойно произнёс луриндорец, не ослабляя хватку. — Тебе понятно?

— Да! — простонал я.

— Не слышу.

— Да, ваше величество Рид, принц Луриндорский!

— То-то же, — Рид разжал пальцы.

Я упал на колени и принялся баюкать руку. Слёзы невольно текли из глаз.

— Начнёт сначала, коль уж я изволил тратить на тебя драгоценное время. Кто ты и с какими намерениями пытался попасть в Крепость?

Я помолчал немного, растирая плечо, потом отполз подальше от прутьев и начал:

— Знаешь, дружок… Даже если бы в тебе было столько же благородства, сколько спеси, в чём я сильно сомневаюсь…

— Ваше величество! — взмолился охранник, трепеща всем телом и едва не падая к ногам господина. — Позвольте наказать его! Отрежем ему гнусный язык!

Рид усмехнулся.

— В целом идея хорошая, Аттир, но в ней присутствует изъян: если ты отрежешь нашему гостю язык, как же он сможет ответить на мои вопросы?

Я отметил, что Рид произнёс речь на ранийском, то есть с расчётом на меня.

— Ваша правда, ваше величество. Каюсь, глуп и не отёсан.

Принц благородно кивнул в знак согласия и повернулся ко мне.

— Что же? Мне повторить вопрос?

— Пожалуй, что так.

— С какой целью…

— Ах, этот вопрос… — перебил я и отмахнулся. — Я думал, вы спросите, голоден ли я, не замёрз ли…

— Аттир, друг мой, — вздохнул Рид почти театрально, отвернувшись от меня и не слушая. — Этот человечишка не желает отвечать на вопросы, стало быть, нам незачем слушать его. Позови меня на рассвете и казни его через отсечение головы. Я должен быть свидетелем.

Моё сердце ухнуло вниз.

— Погодите, ваше величество. Я готов ответить на все ваши вопросы, если вы только предоставите мне шанс…

— Боюсь, слишком поздно.

Рид зашагал прочь. Он был на середине лестницы, когда остановился и повернулся к охранникам.

— Я понимаю ваше негодование от нанесённой обиды вашему господину, но нынче не время для возмещения обид. Не надо издеваться над пленником, хотя бы это было для вас прекрасным развлечением. Будьте благороднее.

Он прибавил ещё что-то на луриндорском наречии, и в голосе я услышал налёт тревоги. Аттир кивнул, спрятал меч и поклонился вместе с друзьями уходящему господину.

Уж не знаю, как я пережил эти последние часы, ведь они сами по себе были казнью, долгой и мучительной. Одна часть меня рвалась вперёд, искала выход, терзалась, но всё-таки порождала надежду, основанную на упоминании Хранителем неуязвимости и слепой человеческой вере, что не может так просто оборваться моя жизнь. А другая часть топила в мутных водах безысходности, тисками сдавливала грудь чёрными мыслями о грядущем конце, и когда она одерживала победу, я опускался на пол и прятал пылающее лицо в коленях.