Крепость Россия. Прощание с либерализмом

Хазин: На самом деле мир сегодня находится перед кризисом, аналог которому был только один в истории европейской цивилизации. Дело в том, что не просто разрушается доллар, а доллар на сегодня играет роль единой меры стоимости, роль шкалы, относительно которой, собственно, вся мировая экономика живет. И такое разрушение шкалы в истории Европы произошло только один раз, в 16-м веке, когда завезенное Испанией и Португалией золото полностью разрушило все обращение феодального натурального хозяйства. В результате началась реформация, появился капитализм. Это был совершенно страшный кризис, его специфика в том, что впервые за полторы тысячи лет в Европе произошло изменение глобальных догматов. В частности, был отменен принципиальный догмат◦— запрет на ростовщичество. Правда, в отличие от ислама, где этот запрет абсолютный, в Европе он никогда не носил абсолютного характера. Ростовщиков было много. Но, как и прелюбодеяние, которое всегда было, но никогда не афишировалось, точно так же и ростовщичество было, но человек, который открыто и публично им занимался, не мог претендовать на достойное и уважаемое место в обществе. Либо он делал это очень тайно. А тут ростовщичество стало как бы основой капитализма. Возник новый глобальный проект◦— капиталистический. А с точки зрения догматической, по всей видимости, отказ от одного догмата и сохранение других является неустойчивой структурой. В результате чего в конце 18-го века и появилось два новых вместо одного средневекового христианского. Один из них разрешение на ростовщичество доводил до абсолюта◦— это финансовый капитализм. А другой◦— это «красный» проект, который возвращал запрет на ростовщичество в форме обобществления средств производства.

Проект финансового капитализма был совершенно блистательным с чисто идейной точки зрения. Он как бы реализовал мечту алхимиков. Алхимики хотели сделать золото в реторте. Почему золото? Потому что оно было единой мерой стоимости. Золото сделать не получилось, все пришли к выводу, что это противоречит фундаментальным законам природы. И тогда возникла совершенно гениальная идея: давайте сделаем другую единую меру стоимости, которую можно получать в реторте. И соответственно эту реторту будем охранять, чтобы она была наша. Если сегодня единая мера стоимости◦— американский доллар, то единственная «реторта»◦— это федеральная система США. Частная контора, которая принадлежит тем самым лицам, которые эту идею придумали, и вся система мировых финансовых институтов направлена на то, чтобы никакой другой реторты не было. И борьба идёт, чтобы других эмиссионных центров не было. Если у тебя есть доллары◦— можешь печатать свои деньги. Нет долларов◦— не имеешь права печатать. Кстати, евро◦— не эмиссионная валюта. Закон европейской стабильности запрещает эмиссию евро без чётких объяснений, подо что и почему они печатаются.

К сожалению, федеральная резервная система тоже оказалась неустойчивой, и самым сильным ее кризисом был кризис 1929 года. Он показал, что этот самый кластер, долларовый, он неустойчив, и ему нужен внешний фон, на который можно внутренние кризисы сбрасывать. Реализованная модель безотказно действовала до 1991 года, когда в результате распада мировой социалистической системы долларовый кластер мировой экономики стал совпадать с мировой экономикой. С тех пор кризисные процессы, подобные процессам 29-го года, начали снова наползать на американскую экономику, причем в куда большем масштабе.

Удержать эти процессы невозможно. Уже очевидно, что произойдет разрушение, подобное разрушению 16-го века. Развитие истории возможно по одному из двух направлений: либо возврат догмата о запрете ростовщичества, либо отказ от остальных догматов. Второй вариант◦— это Китай. У них нет в догматике христианских запретов, у них даже Бога нет. Но они любят деньги и у них все замечательно.

Юрьев: Как я понимаю, аналогия с 16-м веком заключается в том, что тогда стало слишком много золота, а сейчас денег слишком много напечатали?

Хазин: Да, аналогия в этом. Сейчас стало слишком много ценных бумаг по сравнению с материальными ресурсами. Есть четыре варианта возврата запрета на ростовщичество: ислам, католичество, православие, социализм. Четыре действующих глобальных проекта. Первый◦— ислам. Он очень активен, но у него есть тотальная слабость. Дело в том, что капитализм создал феномен, которого до него не было, и который при запрете на ссудный процент не существовал. Этот феномен◦— технологическое общество. В исламе нет ссудного процента и нет технологического общества. Не получается у них построить технологическое общество на собственной базе. Далее◦— католицизм. Католицизм создал в США первые, скажем так, христианские протобанки.

Экономика будет строиться как бы на базе католических ценностей. Если в исламе ростовщиков просто нет, то в католическом проекте они есть, но их можно регулярно раскулачивать, и это есть богоугодное дело. Филипп Красивый еврейских банкиров из Франции выгонял за свое 22-летнее царствование четыре раза.