Крепость Россия. Прощание с либерализмом

Теперь что касается Рузвельта. Его величие состояло не в том, что он успешно или неуспешно устраивал общественные работы, а в том, что была придумана модель, в рамках которой потом соответственно и были приняты необходимые соглашения. Так вот специфика современного экономического состояния в том, что доллар уже не может исполнять функции единой меры стоимости. И в этом беда.

Впервые за много десятилетий два кандидата в президенты США нарушили основополагающий принцип однопартийной системы с двумя партиями. В США была однопартийная система с двумя партиями до 2004 года. В 2004 году обе партии шли на выборы не с формальными лозунгами, не с пропагандой, а с реальной подоплекой.

Буш говорил: мы должны, используя эмиссионный механизм, доллара, спасать нашу американскую экономику. А Керри говорил: мы должны спасти мировую финансовую систему на базе доллара. Вот это принципиальные позиции.

Юрьев: Американцы это поняли?

Хазин: Нет, конечно. Это подоплека. И именно поэтому риторика была в отдельных пунктах разная. Буш мог говорить о всяких там ценностях. Но возвращается золото. Мы все говорили еще два-три года назад◦— не может золото вернуться, это откат назад, другая цивилизация. А я говорю: ребята, альтернативы нет. Золото вернуться может. Золото стоит сегодня 454 доллара!

Юрьев: Было 270.

Хазин: И не вызывает сомнения, что будет очень скоро 600 долларов. Вот почему я говорил о валютных зонах: дело в том, что внутри валютных зон будут финансовые империи. А вот между зонами валютные курсы будут фиксированы, меняющиеся раз в квартал на базе золотого стандарта. И эта система позволяет решить колоссальное количество проблем.

Юрьев: Из того, что говорит Хазин, а это, видимо, правильно, однозначно вытекает, что необходимо все наши золотовалютные резервы срочно истратить, или, выражаясь более научным языком, обратить в альтернативные инструменты. Не обязательно гоняться за максимальной ликвидностью, но за реальностью. Потому что в противном случае главной угрозой является даже не то, что нам их из политических соображений заморозят, сколько то, что они просто пропадут.

Леонтьев: И здесь самое время перейти к обсуждению статьи Михаила Юрьева «Крепость „Россия“».

Юрьев: На мой взгляд, характер, тип экономики в плане частно-рыночной или государственно-плановой, с одной стороны, и характер экономики в плане открытой к внешнему миру или закрытой◦— вещи не очень связанные друг с другом и уж совсем не жестко сцепленные, как многие думают. Хотя обычно они идут в паре. То есть, как правило, рыночно-частные экономики являются к тому же и открытыми. Второй тезис заключается в том, что те экономические проблемы, которые явились причиной заката социализма в СССР, перерастая потом в идеологию, то есть недовольство населения и т.д., были связаны на самом деле именно с нечастно-рыночным характером советской экономики, а вовсе не с ее закрытым характером.

Уткин: Мы не знаем ни одного примера экономики, где задачей государства при закрытии экономики параллельно было обеспечение максимальной эффективности экономики.

Юрьев: Было такое. Послевоенная Япония это прямо артикулировала, в документах. Есть такая замечательная книжка. Был у нас советник посланника японского посольства в те времена, когда я в Думе работал. Мы с ним долго беседовали. И я его, как муза, подвигнул◦— он написал книгу, специально на русский сразу перевел для нас… Это его воспоминания детства, но и с материалами◦— как происходило, с точки зрения обывателя, восстановление японской экономики. Очень интересно и весьма поучительно, на что готов был народ ради этого. Но в статье я хотел сказать о другом. Россия◦— страна, у которой население, количество природных ресурсов, территория больше минимума, при котором можно иметь автаркическую экономику. Не то что сейчас набор производственных мощностей ее обеспечивает, но известно, что страна с населением от 150 миллионов человек экономически в принципе самодостаточна. Хотя оптимальным считается с двухсот миллионов, но это задача для творцов внешней политики. Соответственно, Россия способна к автаркическому существованию.

Уткин: Я хотел бы очень кратко выразить свое отношение к этой революционной идее. Должен заметить, что автаркии непопулярны. Автаркия◦— это то, что является синонимом полного отказа от прогресса. Символы автаркии◦— это Албания и Бирма, символы того, как целое государство может пасть совершенно автоматическим способом. Поэтому статья исключительно интересная, и ее выводы любопытны. Но ведь автаркия◦— это не то, чтобы закрыть забором собственный мир и не пускать туда умельцев из других стран. Главный смысл должен состоять в том, чтобы вырастить собственных умельцев. А в статье Юрьева это подается, как почти автоматическое явление. Мне кажется, что это самое слабое место этой статьи. Албания и Бирма при своей автаркии не только не породили никаких эдисонов, они опустились на неведомую глубину. И поэтому мне нравится автаркия тех стран, которые создают «Филипс», «Нокиа»…