Крепость Рущук. Репетиция разгрома Наполеона

Дверь нерешительно приоткрылась. Из-за неё кокетливо выглянула кудрявая головка Луксандры.

– Сашенька, Вы!? – обрадовано воскликнул генерал.

Протянул руку, приглашая её подойти поближе. Та, приободрённая хорошим настроением друга, весело подбежала, обняла, поцеловала в щёку и тут же уселась на колени. Как ни в чём не бывало весело затараторила, забавно смешивая русские, румынские и французские слова, сводя с ума седого любовника видом прелестных грудок. Пожалуй, слишком открытых в отороченном французскими кружевами глубоком декольте.

– Ну не могу. Нет, не могу. Поем здесь, – отвечал на ласковые приглашения к обеду. – Дела! Не могу. Завтра уезжаю в Силистрию. Там буду ждать турок в гости.

Он нежно сжал, потом погладил тёплую нежную девичью ножку повыше чулочка. Та, игриво смеясь, сползла с колен ухажёра на мягкий ковёр. Он придержал её, помог подняться. Прижал талию девушки к себе. Поцеловал в розовые губки.

– Ну всё, иди, иди, моя прелесть. Мне работать надо.

Он не удержался, поцеловал грудь юной обольстительницы, подтолкнул нежно в сторону двери. Раскрасневшись от возбуждения, она помахала мило ручкой, скрылась за дверью.

Михаил Илларионович одёрнул форменный сюртук, поправил награды, глянул на пол. Брошенного скомканного листка нигде не было.

– Ну-ну! – с чувством лёгкой горечи произнёс генерал и уселся обратно за стол работать.

В его позе, в уверенных движениях рук, которые отмечали на картах планы размещения войск, дисклокацию действий отдельных подразделений и производили математические расчёты расстояний, расположения орудийных батарей, возможных углов обхвата секторов обстрела и запасов боеприпасов, не осталось и намёка от какого-либо фривольного поведения легкомысленного любовника.

Во время напряжённой работы чуткий слух Кутузова зафиксировал лёгкий шум выезда за пределы ворот одинокого всадника. То дворовый юноша был отправлен верхом исполнять срочное поручение Луксандры.

– Ну-ну! – произнёс тихо генерал и, нахмурив густые с проседью брови, опять склонился над бумагами.

Глава 10

К назначенному времени в расположение штаба армии стали съезжаться на совет командиры. Прибыли генерал-лейтенант Александр Фёдорович Ланжерон, генерал-лейтенант Эссен Пётр Кириллович, генерал-лейтенант Засс Андрей Павлович, генерал-лейтенант Войнов Александр Львович, генерал-лейтенант Марков Евгений Иванович, генерал-майор Резвой Дмитрий Петрович.

Прибыли и другие офицеры, рангом ниже, но своим предназначением и серьёзностью своего положения не менее важные в структуре армии. Среди них находился командующий отрядом Дунайской флотилии капитан 2-го ранга Акимов Дмитрий Сергеевич. Самым младшим по возрасту и званию был секунд-майор Каменский. Он держался особнячком в стороне, стараясь не привлекать к себе внимания.

Он и флотский капитан в своих изрядно потрёпанных формах чувствовали себя неловко среди высоких чинов в шитых золотом мундирах.

Ожидая прибытия командующего, встревоженные срочным вызовом в штаб тихо переговаривались. Обсуждали причину вызова. Хотя все понимали: спокойная размеренная жизнь закончилась.

Все они были наслышаны о Кутузове, а генерал Марков знал его ещё с Очакова. Оба тогда были ранены: Евгений Иванович в руку, а Михаил Илларионович получил смертельное, как все считали, ранение в голову. Тогда они все были молодыми и лихими офицерами. Судьба свела их ещё раз под Измаилом. Тогда на мрачных стенах неприступной крепости Марков был ранен в левую ногу, за отличие награждён Святым Георгием 4-й степени, а Кутузов был назначен Суворовым комендантом взятой крепости. Под его надзором раненый премьер-майор Марков был отправлен санитарным обозом на лечение.

Через некоторое время в помещение штаба решительным шагом хозяина вошёл Кутузов. Первым его заметил генерал Войнов. По уставу, обращая внимание всех присутствующих, громко воскликнул:

– Господа офицеры! – и, чётко чеканя шаг начищенными до блеска сапогами, вышел навстречу главнокомандующему для доклада.

Кутузов, выслушав, отдал честь докладчику и, спокойным негромким голосом скомандовав «вольно», прошёл к своему месту. Сел сам и пригласил всех присутствующих к длинному и крытому зелёным сукном столу.

– Прошу вас, господа, доложить каждому о текущей ситуации в вверенных вам подразделениях подробно. Прошу первым генерал-лейтенанта Ланжерона, Вам можно по-французски.

Находясь уже приличное время в России, проявив себя весьма усердно на государевой службе, как при строительстве Одесского военного гарнизона, так и при развитии самого города, неоднократно проявляя свои блестящие полководческие качества в бою, он так и не смог выучить русский язык. Изъясняясь на своём родном языке, он чётко и ясно доложил состояние вверенных ему полков. В конце доклада он передал привет от одесского градоначальника.

– Как чувствует себя герцог де Ришелье, как его дела? Всё строит? – произнёс вопрос Кутузов, хитро сверкнув незрячим взглядом на француза. – Как процветает коммерция?

Премного наслышан о ваших успехах. Дочь в своих письмах не раз восторженно упоминала Эммануила Осиповича.