Крепостная Россия

Нужно заметить, что вопрос о праве крестьянских переходов представляет существенный интерес. Ведь именно на это право обычно ссылались дворянско-буржуазные ученые, когда пытались доказать, что до конца XVI в. крестьяне были людьми вольными. По их мнению, только с отменой права перехода от одного землевладельца к другому крестьяне потеряли свою исконную свободу, превратились в крепостных. Так ли было в действительности?

Чтобы ответить на поставленный вопрос, необходимо ближе познакомиться с тем, что представляло собой право крестьянского перехода на различных этапах его существования и какую роль оно играло в жизни крестьян.

В эпоху раннего феодализма крестьяне действительно имели право переходить от одного землевладельца к другому, однако на практике они пользовались им очень редко. Это не отрицали даже некоторые дворянско-буржуазные историки. Например, И.Д. Беляев считал, что переселения крестьян с места на место до отмены Юрьева дня были скорее исключением, а не общим правилом[149]. Такого же в сущности взгляда придерживались Н.П. Павлов-Сильванский, В.П. Алексеев, М.А. Литвинов и ряд других дореволюционных авторов. Большое внимание уделил этому вопросу Б.Д. Греков. Опираясь на конкретные факты, он показал, что основная масса крестьян издавна и крепко сидела на старых местах, без крайней нужды по Русской земле не бродила и ни у кого землю не арендовала, потому что владела своей. Это, во-первых. Во-вторых, само право перехода не есть еще признак полной свободы крестьянина. Совершенно нелепо было бы предполагать, писал Б.Д. Греков, чтобы крестьяне могли уходить от феодала без его ведома и согласия. Для этого недостаточно было одного их желания. «Требовалась договоренность с землевладельцем, т. е. принцип отказа»[150]. Землевладельцы же, в том числе и государство, боясь остаться без рабочих рук, были крайне заинтересованы, чтобы крестьяне и прежде всего старожильцы, как основные тяглецы, прочно сидели на своих местах. Поэтому, если принять во внимание те многочисленные формальности, те тяжелые условия, которыми феодалы обставляли право перехода, то «свобода» крестьян окажется весьма ограниченной, призрачной. Как справедливо отмечал Н.П. Павлов-Сильванский, для отказа крестьянину нужны были деньги, чтобы можно было полностью рассчитаться с прежним господином, погасить недоимки, уплатить пожилое, всякого рода брачные или свадебные пошлины и т. д. Если крестьянин не выполнял поставленных условий, то феодал не давал своего согласия на его выход[151]. Таким образом, землевладельцы имели достаточно средств, чтобы удержать крестьян за собой, и при необходимости они не стеснялись в применении этих средств вплоть до прямого насилия. Да и сами крестьяне по своей природе не были склонны к бродяжничеству, что прежде всего вытекало из характера их землевладельческого хозяйства. «Можно с большой уверенностью говорить, – писал Б.Д. Греков, – что массами расходились старожильцы под влиянием только больших общенародных бедствий»[152].

Право крестьянского выхода очень рано стало стесняться и ограничиваться не только снизу, непосредственно феодалами, но и законами сверху. Первые попытки такого ограничения применительно к закупам мы встречаем уже в Пространной редакции «Русской Правды». В период феодальной раздробленности вводятся новые ограничения права крестьянского выхода, что видно из сохранившихся договорных и жалованных грамот великих и удельных князей. В XIV в. князья обязывались в договорах между собой не принимать к себе черныхлюдей, плательщиков дани и запрещали, оберегая интересы Своей казны, частным землевладельцам перезывать на вотчинные земли тяглых волостных людей.

Свобода перехода крестьян как внутри отдельных княжеств, так и из одного княжества в другое всячески стеснялась и волостными общинами. С ранних пор образования Московского государства, писал А.Е. Пресняков, общины включились в борьбу «Против свободы отдельных крестьян уходить из волости, Покинув «в пусте» тяглый податный участок». И это понятно, поскольку всякий такой выход ослаблял рабочую и платежеспособную силу общины, которая отвечала за исправное выполнение лежавших на ней повинностей в порядке круговой поруки всех ее членов. В XVI столетии волостным общинам было предоставлено право «старых своих тяглецов крестьян», которые ушли на частновладельческие земли, вывозить назад и сажать на прежние места[153]. В запрещении тяглым людям оставлять землю, несомненно, заключалось ограничение их в правах, известное стеснение их свободы.