Крепостная

— Не знаю, Татьяна Николаевна, — пролепетала Груша, тут же опечалившись, и ощутила, что все ее существо сжалось от предчувствия надвигающихся страданий. Ведь последние несколько лет Елагин вызывал в душе Грушеньки противоречивые страстные думы. Уже давно Груша тайно любовалась и восхищалась Андреем и выделяла его среди других мужчин и молодых людей. Своим юным еще неопытным сердечком девушка осознавала, что влюблена в Андрея. Однако боялась открыться кому бы то ни было в своих тайных чувствах к молодому человеку, а более всего опасалась показать свою влюбленность самому Елагину.

Едва Груша оказывалась рядом с ним, она начинала бледнеть, дрожать и боялась даже поднять глаза на молодого человека, думая, что он непременно заметит ее интерес. Андрей всегда был вежлив с нею и добр. Но в последнее время Груша стала отмечать, что он стал к ней внимательнее. Ежедневно, при условии, что Елагин оставался в усадьбе, он находил время, чтобы поздороваться с Грушей, а если вдруг она оставалась ненадолго одна, Андрей часто сопровождал ее в прогулках по саду или к реке. Он с интересом расспрашивал Грушеньку обо всех ее занятиях, о том или ином событии и о ее взаимоотношениях с княжной. Во время этих прогулок, когда Елагин начинал уж больно пристально смотреть ей в глаза, девушка часто смущалась, но все же живо и с радостью отвечала на все его вопросы и с удовольствием поддерживала разговор, расспрашивая молодого человека о его работе, занятиях и семье. Пару раз они с Андреем даже ездили верхом прогуляться по окрестностям. Это было прошлой осенью, когда княжна болела и отказывалась ехать вместе с Грушей.

И сейчас, смотря на княжну, девушка отчетливо вспомнила ту верховую прогулку с Елагиным в прошлом октябре. Тогда на конюшне, встретив Андрея, Груша ответила на его вопрос, отчего она едет кататься одна, упомянув о болезни княжны. А молодой человек выразил желание сопроводить девушку на прогулку. Груша смущенно согласилась, в глубине души ликуя от радости. И молодые люди два часа провели вместе, объезжая окрестные луга и поля, обмениваясь впечатлениями об окружающей их увязающей яркой осенней природе. Всю зиму Грушенька провела в Москве и Петербурге с княжной и только сегодня вновь увидела Елагина. Андрей ей показался невозможно родным и желанным. Его голос, его взгляд вызвали в душе девушки трепетное обостренное чувство влюбленности. И в эту минуту, слушая княжну, Груша тихо вздыхала, прекрасно понимая, что та, несомненно права в том, что Елагин исключительный и очень притягательный молодой человек.

— Вот было бы чудесно, если бы Константин разрешил нам обвенчаться… — вымолвила Татьяна мечтательно.

— Но он же управляющий, — пролепетала тихо Груша, придумав тут же единственный аргумент, который, по ее мнению, должен был остудить пыл княжны. Хоть Груша и привязалась к Татьяне всей душой, но влюбленность в Андрея была гораздо сильнее в ее сердце. И одно лишь осознание того, что Елагин и княжна могут обвенчаться, вызвало в душе Груши страдания и боль.

— Ну и что? — капризно заметила Татьяна. — Согласна, он беден, но он все же дворянин! А коли уговорить Константина, то я бы своим богатым приданным составила счастье Андрея. Как ты думаешь?

Груша молчала, печально думая о том, что зря размечталась о Елагине. Как-никак она была крепостной, а он дворянином, как напомнила ей княжна. Конечно же, как и сказала Татьяна, Андрей более подходил в мужья как раз княжне Урусовой, чем ей Груше. Наверняка никогда ни один дворянин не влюбится в крепостную девку и уже тем более не женится на ней. И именно поэтому Груша почти болезненно желала стать свободной. Ведь после этого она могла предполагать, что Елагин обратит на нее внимание и, может, она сделается его женой.

— А может, и правда устроить нам званый вечер? — спросила вдруг княжна. — Например, в эту среду? Как ты думаешь, Груша?

— Наверное, лучше в субботу, Татьяна Николаевна, — осторожно предложила Груша. — До среды всего пять дней осталось, не успеем подготовиться.

— Отчего же? Сейчас велю Агафье, чтобы девки дворовые генеральную уборку дома сделали и непременно все окна вымыли. Хочу, чтобы в гостиных светло было. Думаю, двух дней им хватит. Да и на кухне надо будет распорядиться, чтобы все сготовили. Ах, правда, надо меню банкетное составить. Но ты мне поможешь?

— Конечно, — кивнула Груша, в душе жалея дворовых девушек, поскольку весь помпезный особняк с окнами и лестницами возможно было вымыть не менее чем за неделю, а то и за десять дней. Но, видимо, из-за прихоти княжны дворовые служанки будут вынуждены работать без отдыха, лишь с коротким перерывом на сон. Думая о том, как помочь Агафье с уборкой, Груша почти не слушала княжну и поймала лишь последнюю фразу Татьяны:

— Надо к понедельнику придумать обеденные блюда, и пусть Матрена посчитает, каких продуктов изысканных да фруктов надобно будет. А Андрея Прохоровича пошлем во вторник в Москву, чтобы все привез.

— Но Андрей Прохорович нынче подготовкой к посевной занят. Ему, наверное, некогда будет, — тихо заметила Груша.