Крепостная

Елагин прекрасно видел и знал, что Грушенька невинна и чиста мыслями. Оттого молодой человек не позволял себе даже словом намекнуть на свои чувства, боясь показаться грубым и пошлым. Лишь краткие поцелуи ее руки и горячие страстные взоры, направленные в ее чудные глаза, служили проявлением его чувств к девушке. Но даже от его настойчивых взглядов она как-то по-детски наивно смущалась, отворачивалась, и щечки ее покрывались румянцем. Елагин со зрелости своего возраста, ощущал, что она еще невозможная девочка. Но Елагин не собирался отступать и настойчиво искал повод, чтобы признаться или хотя бы намекнуть Груше на свои чувства. Мысли о ее юности, чарующей грации и невероятной прелести постоянно терзали его душу и не давали покоя. В тот прошлый трагичный декабрь, когда княжна уехала с Грушей в Москву, Андрей уже через неделю в разлуке с Грушей явственно ощутил, что у него будто забрали смысл существования. Уже к концу декабря молодой человек понял, что безумно влюблен в девушку и хочет, чтобы Грушенька непременно стала его женой. Да Андрей пару раз влюблялся в своей жизни. Один раз еще во время учебы в военном кадетском корпусе, а второй — на водах, где длительное время лечился после тяжелого ранения. Но те увлечения прошли довольно быстро. И Елагин четко осознавал, что Груша стала первой девушкой, которая вызвала в его душе истинную глубокую любовь.

Пока она находилась вместе с княжной в Москве и Петербурге, Андрей от терзаний не находил себе места и с ожесточением работал. Чуть ли не каждый день он ездил по всем предприятиям и деревням Урусовых, что были в округе, наведывался по делам в соседние имения для заключения сделок по поставкам и продажам, задумал обновить фасад одного из флигелей дворца. Работая постоянно, много и утомительно, Елагин удовлетворялся лишь кратковременным ночным сном. Все это он делал, чтобы забыться и не думать об обожаемой девушке. Зная, что Груша вернется только вместе с княжной, молодой человек каждую неделю настойчиво писал княжне, прося ее приехать и придумывая все новые предлоги, отчего Татьяна Николаевна должна появиться в имении. Однако все его просьбы оставались лишь просьбами, а княжна так же, как и Груша, не появлялась в деревне до апреля. Андрей еле выдержал эту долгую пытку разлукой. И вот теперь, едва девушка вновь появилась в имении, молодой человек вознамерился действовать уже более решительно и наконец открыться Грушеньке в своих чувствах.

Но это оказалось не так легко. Сейчас Елагин шел рядом с девушкой, бросая страстные быстрее взгляды на ее пленительный профиль, и не знал, как начать важный для него разговор. Андрей не мог с точностью угадать, нравится он Груше или нет, но по ее искреннему смущению и долгим взглядам, которые он то и дело ловил, молодой человек мог предположить, что девушка также неравнодушна к нему.

Андрей уже все давно спланировал и знал, что будет делать, если все устроится удачно и Грушенька ответит на его чувства. Конечно же, он выкупит ее у князей. Деньги на это он копил всю зиму и весну, отказывая себе во всем. А если понадобится, то и возьмет в долг недостающую сумму. А после того выправит ей вольную, и они непременно поженятся. Сладостное слово венчание сидело в думах Елагина давно, словно заноза. Ведь только после него он мог бы не просто целовать девушку, а непременно сделать Грушеньку полностью своей.

Всю прогулку он то и дело напрягал локоть, за который держалась Груша, чтобы она не почувствовала, как дрожит его рука от прикосновения ее маленькой ладошки. Лишь поцелуй, возможно, долгий, страстный Елагин жаждал получить от нее в этот момент. И не знал, как намекнуть Груше о своих порывах.

— Расскажите, что вам более всего понравилось в столице? — задал Андрей вопрос, лаская взором притягательную выпуклость ее груди в платье нежно-абрикосового цвета, с небольшим округлым вырезом. Она была без шляпки, и светло-медовые локоны, собранные в простую прическу, чуть растрепались на ветру, а короткие прядки красиво обрамляли нежные щеки, придавая ее лицу невозможную прелесть. Она едва доставала макушкой до его подбородка.

— Меня поразил дворец князей Юсуповых, у которых мы были в гостях, — сказала вдруг Груша, и в ее голосе отчетливо послышались нотки восхищения. — Что стоит на Садовой улице. Такой огромный, белоснежный, а внутри такое великолепие и роскошь, аж дух захватывает.

Андрей, немного смутившись от рассказа девушки, напряженно посмотрел на нее, остановившись.

— Вы бы хотели жить в таком дворце? — спросил он как-то мрачно. В его голосе чувствовалась неуверенность. Он прекрасно знал, что никогда не сможет купить ничего подобного.

Груша удивленно посмотрела в его голубые глаза и легко рассмеялась.

— Я? Как же можно? Я же крепостная! — воскликнула девушка. — Я здесь-то живу из милости, — добавила она уже глухо.