Крепостная

Груша послушно открыла рот, и темная прозрачная жидкость потекла по ее горлу. Спустя несколько минут ее разум затуманился, и она посмотрела на князя, который так и сидел на коленях у ее изголовья, уже более спокойно.

— Уже день? — спросила она равнодушно.

— Да, Грушенька, день, — ответил Урусов и улыбнулся девушке. Вдруг она улыбнулась в ответ.

— Спина совсем не болит, — сказала она просто, как ребенок.

— Вот и хорошо, — прошептал князь и легко поцеловал девушку в нос.

Андрей верхом на вороном жеребце выехал на небольшой холм и присмотрелся. Собирался дождь, ветер носил холодный воздух по возвышенности. Елагин всматривался вдаль, надеясь увидеть нечто, что могло заинтересовать его.

Уехав из поместья той злополучной ночью, Елагин остановился в одной из ближайших деревень, которая не принадлежала семье Урусовых. Его давний друг-охотник приютил Андрея и скрыл местонахождение от односельчан.

В течение всей последующей недели Елагин исследовал окрестности и искал место, где можно будет спрятать на время Грушу, до того как они уедут за границу. Каждое утро Андрей вставал с мрачными мыслями и чувствовал, что время неумолимо отдаляет его от возлюбленной. Воображение рисовало ему болезненные картины, в которых князь и Груша были вместе. Андрей сознавал, что девушка призналась в любви именно ему, но все же она всегда могла передумать и остаться жить в роскоши с Урусовым.

Другие темные мысли были еще страшнее для молодого человека и вызывали в нем чувство невыносимой беспомощности. Это были думы о том, что князь, возможно, наказал Грушу за ее измену или измывается нынче над нею. Елагин не мог оставаться в неведении относительно судьбы девушки и ежедневно выезжал на границу с поместьем Урусовых, надеясь встретить кого-нибудь из дворовых князя, дабы узнать от них о жизни Груши.

Он знал, что торопиться нельзя и надо устроить все необходимое для побега. Иначе князь в мгновение ока разыщет их, и все усилия будут напрасны. И тогда уже Груша не сможет избавиться от Урусова, ибо его, Андрея, уж точно упекут в тюрьму. Елагин не боялся за свою дальнейшую судьбу, но опасался, что жизнь Груши станет еще безрадостнее и печальнее после неудачного побега. Поэтому он всеми силами пытался успокоить себя и размышлять здраво, не подчиняясь постоянно возникающему желанию немедленно ворваться в поместье и увезти девушку.

Сегодня Андрей в который раз нетерпеливо проскакал уже несколько верст, но до сих пор никого не встретил. Он остановился на небольшом холме, покрытом выцветшей осенней зеленью и напряженно с тоской посмотрел вдаль. На фоне хмурого неба он различил фигуры трех всадников, которые направлялись в его сторону. Спустя некоторое время мужики, вооруженные ружьями, поравнялись с Андреем. Это были крепостные Урусова: Семен, Кузьма и Иван.

— Здорово, мужики! — обратился Андрей к ним.

— Андрей Прохорович, лучше уезжайте отсюда, — начал Иван, останавливая чубатую рыжую лошадь в десятке метров от бывшего управляющего.

— У нас приказ князя стрелять по вам без предупреждения, — добавил Семен.

Андрей мрачно оглядел мужиков. Они держали ружья за спинами и, похоже, не собирались доставать.

— И что ж вы не стреляете? — холодно спросил Андрей, даже не дрогнув.

— Мы что душегубы какие? — обиделся Иван. — Не по-христиански это, зазря по людям палить.

— Мне в поместье надо проехать, поговорить с князем, — заявил Андрей.

— Да не можем мы вас пустить! — ответил Кузьма. — Константин Николаевич осерчает!

— Он и так последнее время зверствует, — поддакнул Семен. — Все ему не так, по каждому поводу кричит да наказывает. А на днях даже приказал Аграфену Сергеевну на конюшне кнутом выпороть.

— Что? — побледнел Андрей. — Как выпороть?

— Да вот так! — вздохнул Иван.

— За что? — спросил, смертельно побледнев, Андрей. В горле его пересохло.

— Дак ясно за что. Когда сговорчивая была, так подарками задаривал, — начал Иван. — А как упрямиться стала, так и показал ей, что она всего лишь девка невольная.

— И что ж, князь стоял и смотрел, как ее кнутом бьют? — спросил пораженно Андрей.

— А то как же, — зло сплюнул Семен. — Федор да Степан, правда, сначала отказались ее бить, но нашелся один заезжий мужик, он и выполнил приказ князя.

Все четверо замолчали, чувствуя некоторое смущение.

— Я должен забрать Грушу, — сказал твердо Андрей, понимая, что сейчас он единственная защита для нее.

— Вы лучше не показывайтесь в имении, Андрей Прохорович, как бы чего дурного не вышло, — предостерег его Семен. — Князь человек пятнадцать вооружил ружьями и охрану у дворца выставил, на тот случай, если вы приедете.

— И что ж вы так печетесь-то обо мне? — спросил ехидно Андрей.

— Дак вы к нам всегда по-божески относились, просто так не обижали, — сказал, тяжело вздохнув, Иван. — До вас-то управляющий у нас больно лютой был, каждый день на конюшне секли кого-нибудь. Что ж, мы не помним добро ваше?

— А Татьяна Николаевна за Грушу не вступилась? — спросил вдруг Андрей.

— Дак нету ее. Как вы уехали, так князь ее из поместья выгнал, — объяснил Иван.

— И где же княжна сейчас? — спросил Андрей.