Крепостная

Меня ты вовсе не любила,
Я был тебе чужой;
Зачем же ты меня сгубила,
Зачем смеялась надо мной?

Хотя в порывах озлобленья

Порой тебе проклятья шлю
За бесконечные мученья,
Но всё же я тебя люблю!

Без всяких чувств, играя страстью,

Меня ты увлекла;
Сама меня манила к счастью
Но дать его мне не могла.

Я не достоин сожалений,

Я в жизни сам себя гублю,
Ты злой мой рок, ты злой мой гений,
Но всё же я тебя люблю!

Я в жизни всё, ты это знаешь,

Принёс к твоим ногам,
Чего же ты ещё желаешь?
Быть может, жизнь? — так я отдам.

Я перенёс все муки ада.

Я их теперь ещё терплю;
Тебя мне ненавидеть надо,
А я, безумец, всё люблю!

Урусов был так увлечен, что не заметил, как в комнату вошла прелестная рыжеволосая девушка. Недовольно поджав губы, Евгения грациозно проплыла в комнату и остановилась напротив князя, который невидящим взором смотрел перед собой.

— Почему вы оставили меня одну в зале? — раздраженно спросила девушка и с любовью посмотрела на пьяного Константина.

Он поднял на нее затуманенные глаза и презрительно смерил взглядом, пытаясь понять, что она говорит.

— Опять вы поете этот невозможный романс? — продолжала с обидой Евгения. — Вы забыли, что я ваша невеста?

— Я помню об этом, — вздохнул князь и, отложив гитару, устало откинулся на спинку дивана. Уже почти год молоденькая Жукова преследовала Урусова: клялась ему в вечной любви и была готова ради Константина на все. А он, устав от постоянной тоски и болезненных воспоминаний о Груше, подумал, что, возможно, этой рыжеволосой красавице удастся стереть из его памяти образ светловолосой девушки. Но в последнее время Урусова стала раздражать Евгения, она везде таскалась за ним, контролировала каждый шаг и постоянно высказывала собственнические притязания на него. «Как же я устал от этой девицы, почему она не оставит меня в покое?» — подумал мрачно Урусов.

Чуть прикрыв глаза, он почти забыл о существовании Евгении, которая стояла напротив.

— Константин Николаевич! — возмущенно воскликнула Жукова и сжала кулачки. — Вы помните, что наша свадьба через два месяца? — На это заявление князь скорчил кислую гримасу. — Если вы будете и дальше так обращаться со мной, я расторгну нашу помолвку! — угрожающе заявила девушка.

Константин мгновенно открыл глаза и цинично произнес:

— Прекрасно! Удерживать я вас не стану.

Евгения опешила от его слов и вмиг поняла, что совершила ошибку. Испугавшись, что он и впрямь не захочет на ней жениться, девушка бросилась перед ним на колени и затараторила:

— Простите меня, Константин Николаевич, я не подумала, что говорю! — она заискивающе посмотрела на него снизу вверх. Урусов холодно усмехнулся и мягко погладил девушку по голове.

— Вы очень красивы, Евгения, — сказал он вальяжно, а про себя подумал «Почему эта молодая красавица не может затмить в моем сердце ту неблагодарную девку с фиолетовыми глазами?»

Евгения вся засветилась от счастья и, вскочив на ноги, бросилась ему на шею. Она так страстно целовала его и гладила руками по груди, что Урусов почувствовал некоторое возбуждение. Решив забыться, он с силой прижал к себе девушку и властно поцеловал. Евгения, обезумев от радости, усилила свой пыл и начала неистово осыпать его лицо поцелуями.

Спустя полчаса Константин поднялся с ковра и, холодно посмотрев на полуобнаженную девушку, которая только что отдалась ему, цинично велел:

— Приведите себя в порядок, слуги могут увидеть.

Он застегнул рубашку и брюки. Еще раз бросив презрительный взгляд на лежащую на ковре Евгению с распущенными огненными волосами, Урусов направился к двери.

— Константин, — пролепетала ему вдогонку Евгения, приподнявшись. Он даже не обернулся и бросил через плечо:

— Я буду в гостиной.

Князь быстро вышел и спальни и захлопнул дверь.

Груша, оправив простое синее платье из штофа, заглянула в парадную гостиную. Уже полчаса как она искала непослушную шалунью — внучку графа Владимира Федоровича Адлерберга. Груша год служила гувернанткой в графском доме. Десятилетняя внучка графа Машенька была непоседой, и молодая женщина была вынуждена почти бегать за девочкой, чтобы привести ее на урок.