Крепостной шпион

   — Почему же он сани не приготовил? — забившись в угол и кутая лицо платком, спросила Анна. — Понятно же, что на колёсах сквозь такой снег не прорваться.

   — Вот и я думаю, почему.

Рядом с коляской неожиданно вспыхнули, освещая всё и сразу, несколько факелов. В этом свете глаза Аглаи сверкали бешенством, девушка размахивала кнутом.

   — Не подходи, — рычала она, — не подходи!

Вокруг весело подпрыгивали среди кружащегося густого снега не менее 10 фигур в шубах. Люди с факелами весело хохотали и уворачивались от ударов кнута.

   — Он предал нас, — устало подумала Анна. — Опять он предал нас. Он выставил нас на забаву. Всё это придумал Бурса, весь этот побег. Бурса придумал, а верный его пёс Виктор, исполнил. Поставил пьесу на открытом воздухе.

В доме, куда девушек притащили, поваляв как следует в снегу, было тепло, и Анна моментально измокла от растаявшего снега. Пылал большой камин, на столе посверкивали серебряные приборы. Анна так устала от происшедшего за последние несколько часов, что не сразу увидела Виктора.

Виктор стоял подле камина. Лицо его было окровавлено, а руки жестоко стянуты верёвкой. Ноги Виктора тоже были связаны. Бурса как раз наклонился к камину и вынул оттуда раскалённые щипцы.

   — Спектакль окончен, — сказал он, приближая щипцы к губам Виктора. — Пьеса была превосходной, да только напрасно ты позабыл дать мне её вовремя прочитать. Я не люблю узнавать о начале спектакля из чужих рук случайно. Я хочу знать всё заранее.

Отшатнувшись назад от раскалённого металла, Виктор увидел Анну и Аглаю, выступающую из-за её спины.

   — Я не предавал вас! — сказал он, как мог громко. — Да в этом проклятом доме ничего невозможно скрыть!

Рука Бурсы вытянулась, но Виктор успел ещё крикнуть:

   — Аглая, я люблю тебя!

Раскалённые щипцы ударили Виктора по лицу, и он упал, издав короткий ужасающий стон, и лишился сознания.

   — Барин, мы их поймали, — пьяно сообщил кто-то за спиной Аглаи. — Что делать с ними?

Бурса даже не повернулся. Он стоял подле камина спиной к комнате.

   — Аглашку на стул на месяц, — проговорил он до отвращения сладким голосом. — А Анну Владиславовну переселить из дома в актёрский барак. Пусть привыкает там к новой роли. Возле барака охрану на круглые сутки. Сбежит — головы поотрезаю.

Глава 8

Целую неделю, глядя в окно на бесконечные дождевые потоки, Андрей Трипольский просто изнывал от вынужденного бездействия. Потом как-то сразу мгновенно принял решение:

   — Нужно всё-таки ехать. Где не пройдёт коляска, будем на руках её тащить, — сказал он, обращаясь к Афанасию. — Не могу я больше ждать пока перестанет этот проклятый дождь и снег пойдёт. Застанет снег в дороге, купим сани а коляску бросим. Поедем завтра утром?

Без лишних разговоров за какие-то два часа собрали всё необходимое. Уложили в коляску ящики с оружием, порох в непроницаемых мешках, свинец, провизии на первые два дня.

Вручив управление домом старшему камердинеру — раньше в отсутствие Андрея Андреевича этим занималась Аглая — Трипольский, в компании с Афанасием, покинул город.

Неприятное известие нагнало их уже в 10 вёрстах от города. Они миновали последний шлагбаум, последнюю полосатую будку и пробивались по дороге на Сарскую мызу. Хлестал ледяной дождь со снегом, копыта лошадей вязли в жидкой холодной каше, но удавалось, хоть и не быстро продвигаться вперёд. Посыльному, молоденького офицеру в новом мундире, почерневшим от влаги, с трудом удалось нагнать коляску. Он осадил свою измученную лошадь и соскочил на дорогу рядом с коляской.

   — Андрей Андреич? — спросил он, и, не дожидаясь ответа, вынул из кожаной сумки, протянул Трипольскому запечатанный конверт. — Вы должны прочесть это теперь же, — сказал он, отирая безусое юное лицо. — Это очень срочно.

Сломав печать, Трипольский вынул письмо. В дрожащей полутьме читать было трудно и он приблизил бумагу к самым глазам. Прочёл и сказал, обращаясь к офицеру:

   — Спасибо, очень вовремя. Передайте Константину Эммануиловичу мою искреннюю благодарность.

Офицер дёрнул в грязи сапогами, устало вскочил на лошадь и повернул назад к городу. Минут через 10 он исчез за пеленой дождя.

   — Что ещё такое? — спросил Афанасий, натягивая вожжи. — Насколько я понимаю, ты получил послание от Бурсы.

Лошади, всхрапывая, пошли. Натужно вылезая из грязи, заскрипели колёса.

   — Послушай-ка, — предложил Трипольский и, опять приблизив письмо к глазам, прочёл его вслух:

Уважаемый Андрей Андреевич!