Крепостной (СИ)

Даниил задумался. Нарисованный им профиль был под узкоколейный рельс типа Р24, способный с хорошим запасом выдержать нагрузку 5 тонн на ось. В принципе под такую нагрузку хватило бы и Р18, но он не знал уровень качества здешнего металла. Поэтому решил взять Р24. Пятьдесят тысяч пудов рельс это…. Чёрт! Не то, что до Гатчины — даже до Царского села не хватит! Там нужно не меньше шестидесяти пяти тысяч пудов. А до Гатчины вообще почти сто пятьдесят…

— А больше не получится сделать?

Николай задумался.

— М-м-м… ну я могу отписать, чтобы делали второй стан. Но даже если сейчас напишу — запустят они его в лучшем случае в августе.

— Пиши! А то мы эту дорогу четыре года строить будем…

— Нет, нам надо, чтобы к моей свадьбе она уже была готова. А свадьба через год!

— Значит — пиши! Если до конца речной навигации не поставят шестьдесят пять тысяч пудов рельсов — даже до Царского села не дотянем… Ну да ладно, лучше расскажи — как съездил?

Николай вздохнул.

— Знаешь, я тебе не поверил, когда ты сказал, что с точки зрения промышленности у нас в стране пустыня. Ну как же — столько заводов… Пушки льём. Корабли строим. Мосты чугунные в Санкт-Петербурге пачками клепаем. Флот содержим, который уже способен кругосветные экспедиции осуществлять. Демидовы и Строгановы свою продукцию за границу поставляют… Так вот — ты прав. По сравнению с Англией мы действительно пустыня. Нам строить, строить и строить! Всё — деревни, города, шахты, рудники, мосты, каналы, железные дороги…

С Николаем они тогда проговорили почти до утра. И очень плодотворно. Причём, Даниил, неожиданно для себя, совершил одно удивительное открытие. А именно — дела с промышленностью в России оказались не настолько ужасными как ему казалось. Несмотря на все рассказы Николая. Он-то по стране прокатился один раз — ну тогда, когда они с Николаем пропагандировали новую пулю по гарнизонам, и во время того путешествия перед ними стояла совершенно другая задача нежели знакомиться с уровнем промышленного развития… Так что представлял он этот уровень весьма приблизительно. И больше по вынесенным ещё из школы представлениям о вечном и всё углубляющемся отставании царской России от наиболее развитых стран. Так вот, похоже, пока это отставание ещё не слишком углубилось. Оно, несомненно, было. И на фоне англичан Россия выглядела весьма бледно. Но на фоне англичан сейчас не менее бледно смотрятся и французы с немцами. Потому что англичане уже реально стартанули, а вот остальные ещё пока раскачиваются… Но для Даниила подобное настроение Николая означало, что его собственные планы получат ещё большую поддержку со стороны Великого князя. И это было хорошо. Потому что после того как его удалили от Николая, он начал опасаться, что интерес к нему и его делам со стороны Великого князя заметно охладеет. Как говориться: с глаз долой — из сердца вон! Но если Николай воспримет задачу промышленного развития России близко к сердцу, типа как собственную жизненную миссию — всё будет хорошо. Если, конечно, Даниил хорошо покажет себя на этом поприще. А он покажет.

Кроме того, удалось затронуть ещё один важный вопрос.

— Знаешь, строить новые заводы, конечно, нужно, — задумчиво произнёс бывший майор, закончив с обдумыванием рассказанного, — но главного вопроса они не решат.

— Ну да, помню — крестьянская крепость и народное образование… — начал Николай, но Данька его перебил:

— Кто всё произведённое будет покупать?

— В смысле? — удивился пока ещё даже не наследник российского престола. — Да ты знаешь, сколько иностранного я видел? Станки, инструмент, кареты, ткани, аксессуары… да если мы только это сумеем заменить выпущенной нашими заводами и мастерскими продукцией, то это…

— Да даже если мы научимся всё это производить — совсем не факт что сумеем заменить, — Даниил вздохнул: — Ключевое слово тут — иностранного! Пётр, конечно, был Великий и очень много полезного сделал для страны, но одна очень вредная вещь после него осталась. Привычка преклоняться перед всем иностранным. Сам посмотри — до сих пор, несмотря на войну с Наполеоном у нас всё дворянство на французском разговаривает в разы лучше, чем на русском. Вы вон тоже, когда меня к тебе с Михаилом слугой взяли — на русском почти не разговаривали… Так что иностранное — да, покупать будут. Потому что оно — иностранное. А вот наше… — Данька вздохнул. — Те, кто могли бы — у них денег нет. Или особенных возможностей. Потому что даже если деньги и есть — светить ими опасно. А ну как помещик отберёт? А те, кто сейчас покупает иностранное — так и будет его покупать. Именно потому, что иностранное… Так что просто построить заводы — мало. Надо ещё и создать в обществе моду на русское. И наша дорога тут очень в тему. Потому что мы впервые делаем что-то передовое, промышленное и грандиозное раньше, чем Европа. Но это только первый шаг. Немаловажный, но первый…