Читаем Крепостные королевны полностью

Василий почесал затылок. Он тоже не знал, куда девать Дуню. Привезти привезли, а что дальше?

— Пойду спрошу у барина, — сказал он и снова скрылся в доме. На этот раз Василий пропадал недолго. Вышел, а с ним та девушка в полосатой юбке. Сказал ей Василий:

— Феклуша, сведёшь её во флигель… где девчонки-актёрки живут. Барин распорядился.

Феклуша посмотрела на Дуню.

— К Матрёне Сидоровне?

— К ней…

— Ты что — дансерка? Аль певунья? — спросила теперь уже с непонятным Дуне любопытством девушка, поглядывая на неё. А насмешничать больше не стала и фыркать тоже не фыркала.

— Ты, ладно, веди её! — строго прикрикнул Василий. — Видишь, девчонка с дороги чуть живая.

— А я что ж… я ничего… — пожала плечами Феклуша, а Дуне сказала: — Пошли во флигель.

Глава вторая. Флигелёк в саду

Они углубились в сад. Но шли не по дорожкам, усыпанным песком, а сбоку, где сад был тенист, где росли могучие, как у них в Белехове, дубы, клёны, ясени.

Феклуша ни о чём Дуню не расспрашивала. Шла молча, чуть вперёд, лёгким, быстрым шагом. Дуня еле за ней поспевала. Но, поравнявшись с длинным, непонятного вида домом, она кинула Дуне через плечо:

— Театр… Барина Фёдора Фёдоровича утеха…

Слова эти она произнесла с каким-то особенным оттенком. Дуня уловила, что эту баринову утеху Феклуша не одобряет.

Дуня же с любопытством оглядела дом.

Театр? Что такое театр? Что там делается? Этого Дуня не знала и знать не могла. «Представляют комедии», — сказал ей давеча камердинер Василий. «И балеты пляшут», — прибавил кучер Илья. Эти слова Дуне были тоже непонятны.

Но ей очень хотелось заглянуть туда, внутрь дома, мимо которого они сейчас шли. Однако окошек в доме не было, а тяжёлые двери, разукрашенные замысловатою резьбой, были заперты на висячий замок. К стене дома, по обе стороны дверей, были пристроены две большие золочёные куклы. Каждая в протянутой руке держала по фонарю.

— А эти на кой здесь стоят? — спросила Дуня, показав пальцем на золочёные куклы.

Феклуша снисходительно покосилась на девчонку. Потом с важностью объяснила:

— Жирандоли.

— Чего? Чего? — не поняла Дуня и фыркнула в кулак.

Ох уж эти господа! Придумают же… «Жи-ран-до-ли!» Очень смешным показалось ей это слово: язык свернёшь, выговаривая.

Они ещё больше углубились в сад. Здесь кусты и деревья уже вовсе похожи были на лесные. Пахло прелью, сыростью, и Дуня, по привычке, поискала глазами грибы: должны здесь быть, обязательно растут!..

И тут Дуня увидела ещё один дом. Этот был дом как дом. На деревенский, правда, не похож. Скорее, господский. Только не такой красивый. И окна были в этом доме. И двери. И труба на крыше. Значит, топился этот дом не по-чёрному, а по-господски: дым вылетал в трубу.

— Пришли, — сказала Феклуша и с каким-то сочувствием поглядела на Дуню. Прежде чем стучать в дверь, она, пригнувшись к Дуниному уху, быстрым шепотком проговорила: — Не больно спорь, не перечь ей…

— Кому? — тоже шепотком переспросила Дуня. А сердце у неё вдруг так заёкало, так и заколотилось, будто с испуга совсем Захотело выскочить.

Феклуша с досадой ответила:

— Да с Сидоровной же… Непонятливая ты, право! Ты больше помалкивай да поддакивай. Она — надзирательница здесь, поняла?

— Поняла.

— Я здесь с месяц жила… Её нрав знаю. Драчунья!

— А зачем ты здесь жила? — шёпотом спросила Дуня.

— Да всё наш барин! Он всякую девку дансеркой али певицей норовит сделать. А я не сгодилась ему для театра. Каждый день бога благодарю за это.

— Может, и я не сгожусь? — чуть ли не с радостью спросила Дуня.

Феклуша оглядела Дуню с ног до головы: её пыльные лапти, старый сарафан, весь в заплатах, бледное, худенькое лицо с запавшими, усталыми глазами. Ответила:

— Может, и не сгодишься. Уж больно неказиста.

— Может, меня обратно отошлют? — снова спросила Дуня, и надежда затеплилась в её сердце.

— А ты какая? Купленная?

— Не знаю, — пожав плечами, грустно ответила Дуня. — Может, и купленная…

Да разве могла она это знать: купил ли её здешний барин или нет? Привезли сюда — вот и всё. Это она знала.

Феклуша легонько, согнутым в крючок пальцем постучалась в дверь, и они молча стали ждать.

Прошла минута. А то и две.

Дуня без слов поглядела на Феклушу: ты бы ещё стукнула, да посильнее…

Но та тоже взглядом ей объяснила: нет, нет, нельзя. Стой и жди!

Прошло какое-то время, наконец за дверью послышались шаги, кряхтенье, бормотание. Кто-то загрохотал щеколдой. Кто-то со скрипом повернул в замочной скважине ключ… И дверь отворилась.

Никогда Дуне не приходилось видеть таких людей. Всё у этой женщины было кругло. Будто вся она была слеплена из нескольких разных, хорошо надутых шаров. На нижнем, самом большом, стоял шар поменьше. Ко второму, меньшему, был приделан шар ещё поменьше. Сбоку, из широких, похожих на белые пузыри, рукавов, выглядывали толстые руки с пухлыми ладонями и короткими пальцами.

Глаза у неё были жёлтые, узкие и с прищуром. Казалось, что они увязли среди толстых щёк, но взгляд их был так остёр и пронзителен, что Дуня невольно поёжилась, когда женщина внимательно на неё взглянула.

Перейти на страницу:

Похожие книги