Крещение Новгорода

– Когда-то в Людином конце жили в основном только охотники – люди, которые своим трудом, бросая вызов природе, добывали себе пропитание. Некоторые и сейчас являются охотниками (при этом он кивнул на Чурилу). И издавна охотники объединялись в братчины, чтобы защищать охотничью добычу от разбойников и прочих посягателей на их добро. Это было справедливо. Затем охотники взяли под свою защиту рыбаков, разных ремесленников и торговцев, и стали брать с них дань. Это тоже было справедливо, поскольку люди, не добывающие себе пропитание с оружием в руках, приняли защиту тех, кто мог их защитить на тот момент. Но должны ли сильные наживаться на слабых, если те – хорошие труженики и мастера своего дела? Чурила главной своей целью сделал волю к наживе, наложил лапу на свободный промысел в Людином конце, не считаясь с мнением других старшин и простого народа. Защиту он превратил в грабёж (на это люди Чурилы возмущённо загудели). Он никогда не смог бы сделать этого, если бы во время обращения Новгорода в новую веру не подружился бы с Усыней, а затем с Богомилом. И что теперь? Чурила богат, с его богатств колдуны имеют долю, а простой народ и промысел в Людином конце от этого страдает. И от гнёта новой веры, которая тоже в доле с Чурилой. Ещё год назад в Людином конце был свободный промысел, теперь же на огромной территории, контролируемой Чурилой, новый промысел без его разрешения и вовсе открыть невозможно. Разве это справедливо? Я освобождаю от дани всех, кто вступает в моё братство, дабы вернуть первоначальный вид людинскому ополчению. Потому что, только будучи едиными, мы сможем защитить себя.

Когда Василий закончил, толпа словно взорвалась, многие взялись за дубины и готовы были накинуться друг на друга. В основном народ стал напирать на Чурилу и его людей, которые здесь были в меньшинстве, и потому вынуждены были отступать. Христиане с трудом оттаскивали дерущихся и не давали начаться бойне. Чурила уже запустил руку себе под тулуп и сдавливал ручку кинжала. И всё-таки держался, хоть и видел, как теряет власть. Многие старшины и богатые люди тогда высказались. Спорили до ночи, до хрипоты, даже в Славенском конце города встревожились столь большим сборищем в Людином конце и вооружили часть ополчения. Людинские старшины разрывались между верностью обычаям и завистью к Чуриле, который настолько их всех превзошёл в своём могуществе. В итоге их мнение раскололись, и большинство выступило на стороне юного старшины Василия. Наконец, началось голосование. Всем миром выбирали, распустить ли братство Василия Буслаева, или позволить ему жить дальше, набирать в своё число людей, не считаясь с обычаями. Уже в самом начале голосования всё решалось не в пользу Чурилы. План Василия осуществлялся, хоть им теперь овладела тревога из-за наступившей темноты. Но даже во мгле ночи Чурила уже не решился взяться за оружие и выступить против столь превосходящего его числом врага. После голосования он лишь плюнул на землю и сказал старым старшинам Людина конца:

– Дурачьё, думаете, мне подгадили, вы себе подгадили. Этот боярский зверёныш сожрёт вас по одному и не подавиться.

С этими словами самый грозный староста из Людина конца ушёл прочь, поверженный, без единой пролитой капли крови, если не считать небольшие раны, полученным людьми в мелких стычках от кулаков противников. Но ножи и дубины в ход не пошли, и это казалось настолько необычным для Людина конца, что Василия после того дня все стали считать чародеем, способным одерживать победы даже без оружия. А кузнец Людота, почесав в бороде, решил, что недооценил этого боярского сына и сам вступил в братчину Василия Буслаева.

Глава 8.

Разбойники.

По осени в Новгороде появились два путника в куртках из волчьей шкуры и кожаных штанах, но поясе которых висели острые как бритва кинжалы. Один из них был много старше другого, в волосах и бороде его уже проступала седина. Второй был совсем молод, ещё недавно он был мальчиком, а теперь возмужал, приобрёл хмурый отважный взгляд. Чародей, увидевший их, сразу узнал бы оборотней-волков и не ошибся бы. Это действительно были волкодлаки: Радогость и Святослав. Они направились по главной улице прямо в дом к дружиннику Борису Вольге. Рыжеволосая жена Бориса – Светорада с порога обняла юного гостя, узнав в нём своего сына.

– Возмужал, возмужал, – обнимал его Борис, – так, значит, ты теперь настоящий оборотень?

– Так и есть, – отвечал за ученика Радогость. – Ещё многому ему предстоит научиться, но главную науку он усвоил, и теперь может быть волком.

– Что ж, Радогость, друг мой, пора потолковать и о твоей награде. Пойдём.