Крещение Руси

Заметим, что «греческое» выражение TOYT(Омега)I NIKA может быть прочитано с помощью русского языка следующим образом: ТУТ НИКА, то есть «здесь победа». В пользу такого прочтения косвенно свидетельствует Лютеранский Хронограф, в котором слова «Сим победиши» переданы несколько по-другому: «В сем победиши» [126], лист 164 оборот. То есть «в этом победишь», «ТУТ победишь». См. рис. 3.71. Мы в очередной раз наталкиваемся на то, что греческий язык был намного теснее связан со славянским языком, чем считается сегодня. Многие «древне-греческие» слова можно прочесть по-славянски. Напомним, что, согласно нашей реконструкции, как «древне»-греческий, так и церковно-славянский языки создавались в рамках одной и той же имперской школы и с одной и той же целью – перевода Священного Писания. Неудивительно, что в своей основе они близки.

Рис. 3.71 Оборот 164 листа Лютеранского Хронографа 1680 года. Рассказывается о видении креста Константином: «Увидев на воздусе креста знамение с сим написанием: В СЕМ ПОБЕДИШИ». Взято из [126].

Обсудим вопрос: где и как Константин впервые увидел знамение, принесшее ему победу. Если верить позднейшим летописцам, то знамение возникло на небе, а следовательно, его должны были видеть все. Однако Евсевий пишет, что император Константин, рассказав ему об этом видении, КЛЯТВЕННО ЗАВЕРИЛ ПРАВДИВОСТЬ СВОИХ СЛОВ. «Сам царь много лет спустя рассказывал об этом и заверил клятвенно» [18], т. 3, с. 11. Отсюда возникает «большая проблема» у комментаторов [18], т. 3, с. 12. Какой смысл клятвенно заверять, что человек наблюдал нечто, видное всем? Клятва в данном случае выглядит очень странно. Пытаясь разрешить «проблему», исследователи внимательно читают текст Евсевия, пытаясь понять – кто все-таки наблюдал знамение: все войско или только ближайшее окружение императора. В. В. Болотов пишет: «Знамение креста, по Евсевию, видело СТРАТИОТИКОН АПАН, то есть, собственно, все военные; а это, быть может, означает только свиту. Евсевий не употребил выражений СТРАТИА, или СТРАТЕЕМА, которые бесспорно означали бы все войско. Мысль, что знамение креста на небе было всем известно, – поэтому критически не обоснована» [18], т. 3, с. 12. Итак, получается, что знамение, скорее всего, видел Константин и его ближайшее окружение, а не все войско, как это было бы, если бы речь шла о небесном явлении. Но если имелось в виду испытание нового оружия – пушки – на каком-то «закрытом полигоне», то действительно его должны были наблюдать лишь царь и его ближайшее окружение. Скорее всего, так и было.

Еще одна черта, вызывающее сомнение в том, что знамение было просто знаком креста, состоит в следующем. Оказывается, Константин, увидев знамение, был сильно поражен неизвестным ему дотоле зрелищем. В. В. Болотов пишет по этому поводу: «ОЧЕВИДНО, ОН (то есть Константин – Авт.) БЫЛ НАСТОЛЬКО НЕОСВЕДОМЛЕН В ХРИСТИАНСТВЕ, ЧТО И КРЕСТ ЕМУ БЫЛ НЕИЗВЕСТЕН» [18], т. 3, с. 13. Странно. Ведь христианская тема бурно обсуждалась во времена Константина. Трудно поверить в то, что Константин даже не знал, как выглядит христианский крест, и был удивлен, впервые увидев его на небе. В то же время Евсевий сообщает, что уже отец Константина – император Констанций – помогал христианам. В сочинении Евсевия есть даже особая глава «О христолюбивом его (то есть Констанция – Авт.) расположении», а также глава, которая называется: «О том, как отец его Констанций, притворяясь идолопоклонником… содержал в своем дворе исповедников христианской веры» [46], с. 37–38. Более того, сохранились старинные картины, на которых изображено христианское КРЕЩЕНИЕ КОНСТАНТИНА папой Сильвестром. См., например, рис. 3.72.

Рис. 3.72 «Крещение императора Константина папой Сильвестром». Якопо Виньяли. Около 1623–1624 годов. Взято из [34], с. 390, илл. 512.

Таким образом, по свидетельству Евсевия, Константина в детстве окружали христиане. И тем не менее, он якобы увидел символ креста в первый раз лишь перед битвой с Максенцием. И страшно удивился. По нашему мнению, здесь явная натяжка. Перед битвой Константин = Дмитрий Донской увидел впервые не крест, а пушку, и услышал пушечный выстрел. Когда находился у Сергия Радонежского. Впоследствии христианское изобретение – пушка – превратилась под пером летописцев в крест.

Приведем еще одно описание «спасительного знамени», доставившего Константину победу. «В 321 г. галльский ритор Назарий, говоривший похвальное слово Константину Великому, утверждал, будто во всей Галлии рассказывали, что… видели как ПОмОщЬ СТРАШНО СИЯЛА… Таким образом, в языческом сказании особенно подчеркивается одна черта – О СВЕТЕ» [18], т. 3, с. 13. Если знамение – это пушка, то все понятно. Пушечный выстрел сопровождается пламенем, то есть светом. Если знамение – это крест, то при чем тут свет? И почему именно свет запомнился воинам? Ведь крест не мог так необычно светиться, чтобы поразить окружающих.