Крещение Руси

Евсевий сообщает и другие подробности относительно знамени Константина, которые заставляют усомниться в традиционной версии, что это был просто символ креста и косвенно подтверждают нашу мысль о пушках. Например, его не держали на виду всего войска в каком-то безопасном месте, как это делается со знаменем при ставке военачальника. Напротив, знамя Константина переносили с место на место, туда, где требовалась действительная помощь. Евсевий пишет: «Где он (то есть символ креста – Авт.) показывался, там враги обращались в бегство, а победители преследовали их. Когда Василевс узнал об этом, то символ спасения, как действительнейшее средство победы, повелел переносить туда, где видел какой-либо свой отряд ослабевшим. Победа с ним тотчас восстанавливалась» [46], с. 66. Здесь Евсевий прямо называет знамя Константина ДЕЙСТВИТЕЛЬНЕЙШИМ СРЕДСТВОМ ПОБЕДЫ. Причем речь идет явно об оружии, а не о священном для войска символе. Поскольку подчеркивается, что знамя было новым и никому ранее неизвестным. Не только воинам, но и самому Константину. А потому у воинов не могло быть связано с ним никаких священных чувств.

Еще одно крайне любопытное свидетельство Евсевия касается размеров и тяжести знамени. Если бы речь шла о хоругви или о деревянном кресте или даже металлическом, то для того, чтобы переносить его с места на место, достаточно было бы одного-двух человек. Но их было ПЯТЬДЕСЯТ или даже больше, причем наиболее крепких телом. У Евсевия есть особая глава, которая так и называется: «О том, что для ношения креста было избрано ПЯТЬДЕСЯТ ЧЕЛОВЕК» [46], с. 66. В этой главе читаем: «Тем из своих щитоносцев, которые отличались крепостью тела… Константин повелел состоять единственно при служении этому знамени. ТАКИХ МУЖЕЙ ЧИСЛОМ БЫЛО НЕ МЕНЬШЕ ПЯТИДЕСЯТИ, и они не имели другой обязанности, как либо стоять вокруг знамени, либо следовать за ним в качестве стражи, когда каждый из них попеременно нес его на своих плечах» [46], с. 66–67. Такое количество людей, приставленных к загадочному предмету (знамени), само по себе уже показывает, что речь идет не о хоругви, пусть даже и очень тяжелой, а об орудии, то есть о пушке. Для передвижения которой и в самом деле требовалось много сильных мужчин. Потом к пушкам приделали колеса и стали перевозить их на конях. Но первые пушки, возможно, перетаскивали вручную.

Вот еще одно сообщение Евсевия о загадочном знамени. Оказывается, за ним мог спрятаться человек так, чтобы защититься от стрел врага. Евсевий передает рассказ Константина о том, что один из «крестоносцев» (то есть людей, переносивших знамя) отбежал прочь от знамени и, находясь «вне его охраны», был убит стрелой. Другой же находился «под охраной знамени» и остался жив. «Сколько ни пускали в него стрел – он остался невредим. Все удары их принимало на себя копье знамени» [46], с. 67. Евсевий, а точнее поздний редактор, не может сдержать своего удивления. «Тут было что-то выше всякого чуда: как могли стрелы врагов, бросаемые в самое небольшое по объему копье, вонзаться в него и пронизывать его насквозь, а того, кем оно было носимо, избавлять от смерти» [46], с. 67. И в самом деле, деревянное древко не может защитить воина от стрел противника. А вот за пушкой он вполне мог спрятаться.

В заключение отметим следующую интересную деталь, сближающую Дмитрия и Константина. Константин на страницах летописей предстает перед нами в образе царя, постоянно носящего перед собой крест и побеждающего им врагов. Короче говоря, Константин «носит крест» и это является важной его характеристикой. Обратимся теперь к Воскресенской Летописи и посмотрим, что написано о Дмитрии Донском в похвальном слове о нем. Читаем: «Землю Рускую управляше, на престоле царском седя… царскую багряницу и венец ношаше… и по вся часы честь и славу от всего мира приимаше, кРеСТ ХРИСТОВ НОШАШЕ» [29], т. 2, с. 82–83.

Здесь в похвале Дмитрию Донскому ношение креста стоит в одном ряду с управлением всей Русской землей и даже «честью и славой от всего мира». Вряд ли имелось в виду простое ношение Дмитрием нательного креста. Вероятно, здесь звучит отголосок сведений о Дмитрии Донском как о Константине Великом, носившем перед собой крест.

Русские летописи, рассказывая о Куликовской битве 1380 года, также сообщают о НЕБЕСНОМ ЗНАМЕНИИ Дмитрию Донскому во время сражения, подобном знамению Константина в битве с Максенцием. Мы цитируем: «Видех я въ 6 час сего дни, и над вами небо разверзостася, И ОГНЬ ИЗЫДЕ ИС ТОВО ОБЛОКА, АКИ БАГРЯН НА ЗОРЕ УТРЕНОИ, и над вами, государь, держаще то облако исполнены все руки человеческими, каяждо рука держаще венцы над руским полки, и иныя руки держаще ТОРЦЫ. И как наставшу шестому часу месяца сентября в 14 день, и многия венцы изо облака того отпустишася на полки руския» [83], с. 286–287.