Крещение Руси – благословение или проклятие?

«Если благочестивый рыцарь – человек ученый и может вескими доводами опровергнуть возражения неверного, пусть спорит честно. Но если благочестивый рыцарь не обладает достаточной ученостью и не может отразить доводы врагов христианства, тогда пусть он положит конец спору лезвием своего доброго меча»[20].

Образованные люди своего времени на Руси вполне могли быть знакомы с текстами Жуанвиля, и подобные параллели не кажутся невероятными. Просто на Руси тех лет не было в достаточном количестве евреев, чтобы вести с ними подобные «диспуты», но в достаточном количестве имелись другие идейные противники.

Есть много свидетельств о том, что миссионерская деятельность на Руси шла трудно. Доброе слово Божие нуждалось в серьезной поддержке револьвера. «Правило» митрополита Иоанна (1089) устанавливало «яро казнити на возброненье злу», «но не до смерти убивати, не обрезати телесе» тех, кто «волхвования и чародеяния» творят, да и то предварительно «словесы и наказаньем» попытавшись «обратити от злых»[21]. В синодальной редакции церковного устава князя Владимира среди проступков, подлежащих церковному наказанию, перечисляются: «или кто молится под овином или в рощеньи, или у воды» и те же «чародеяние, волхвование»[22]. Троицкая редакция устава (XVI в.) включила и тех, кто «молится твари, солнцу, луне, звездам, облакам, ветрам, кладезям, рекам, дубию, горам, каменьям»[23]. Но странное дело – никакого особого эффекта вся эта деятельность не имела. Русские по-прежнему оставались верны некоей «своей», «правильной» вере, тем более что в лесистой стране с огромными расстояниями и традиционно неважной транспортной инфраструктурой можно было без особых проблем верить во что угодно, не прибегая особо к помощи духовенства.

В 1924 году С. Есенин пишет такие строки:

А сестры стали комсомолки.
Такая гадость! Просто удавись!
Вчера иконы выбросили с полки,
На церкви комиссар снял крест.
Теперь и богу негде помолиться.
Уж я хожу украдкой нынче в лес,
Молюсь осинам…
Может, пригодится…

Для русского крестьянина в 1924 году (!!!) «молиться осинам» было, конечно, не совсем обычным, но вполне приемлемым делом в условиях «распада традиционного уклада». Это едва ли не первое, за что хватается ум, лишенный привычной официальной религиозной основы.

Чем больше мы находим свидетельств нравов поствладимирской эпохи, тем более мы видим, насколько эти нравы отличаются от принятого нами представления о «крещении», навеянного, разумеется, событиями XX века. Несмотря на все усилия «похитителей единовластия», голос народа все еще был слышен над Волховом. В 1227 году четырех волхвов после суда у архиепископа сожгли в Новгороде, несмотря на заступничество бояр[24]. Через год архиепископ был изгнан горожанами. Оказывается, и такое могло быть в средневековой Руси. Может ли быть подобное сейчас?

Князь-волк