Крещение Руси – благословение или проклятие?

Возникло малообъяснимое, но в то же время весьма известное крестьянское суеверие: если встретил священника – к несчастью. Этнограф С. Максимов писал по этому поводу: «Суеверный народный обычай при встрече со священниками, почитаемой дурным знаком, указывающий на некоторые предосторожности, вроде бросания щепок на след и другие приемы, народился во времена глубокой древности: толковники объясняли нам, что во времена язычества на Руси священник как представитель новой веры, проповедник христианства и креститель, мог быть грозным для тех, которые еще коснели в идолопоклонстве. Когда встречный снимал перед ним шапку, складывал руки так, что правая рука приходилась на ладонь левой, и подходил под благословение, значит, прав человек: получи благословение и ступай своей дорогой. В противном случае скажи: кто ты, и во что веруешь, и умеешь ли крест класть на лоб; если же ничему такому не навык и не научился, ступай ко властям гражданским. Эта власть «отдаст за приставы» и пособит духовному клиру приобщить к стаду верных новую овцу более надежными и внушительными средствами, чем устная убеждающая проповедь»[55].

В 90-е годы XX века в околокриминальной среде при ссылке на некую особо влиятельную «крышу» от решительного противника можно было услышать ответ: «Она может не успеть!» – и действительно, Русь велика, к каждому священнику охрану не приставишь, а настроения в народе в зависимости от ситуации могли быть и весьма радикальными. Иногда это касалось даже епископов. Так, в Ростове в ХI – ХII веках епископы Феодор и Иларион были изгнаны взбунтовавшимися горожанами, Лаврентий – убит. На Вятке язычники убили монаха Кукшу, который «крестил вятичей». Вера «без попов» становилась все более и более востребованной идейной концепцией. Так появились так называемые Капитоны. Собственно «Раскол» принято связывать именно с их появлением. Об этом движении известно крайне мало. Считается, что сие название произошло по некоему старцу Капитону, отрицавшему церковную организацию и священство, и имело немало сторонников в Костромской и Вологодсклй губ. Вообще «беспоповщина» была невероятно популярной «ересью» в России. Отголоски ее докатились практически до наших дней. Центром ее считалась Карелия. Главное догматическое сочинение – «Поморские ответы» (1722, изд. 1911). Если верить Большой советской энциклопедии, отдельные общины «беспоповцев» существовали даже во времена СССР в Литве и Белоруссии. В стихотворении Н. Некрасова «Похороны» («Меж высоких хлебов затерялося…» (1861), быстро ставшем народной песней, есть такие строки:

И пришлось нам нежданно-негаданно
Хоронить удалого стрелка
Без церковного пенья, без ладана,
Без всего, чем могила крепка.
Без попов!.. только солнышко знойное
Вместо ярого воску свечи
На лицо непробудно-спокойное
Не скупясь наводило лучи;
Да высокая рожь колыхалася,
Да пестрели в долине цветы;
Птичка Божья на гроб опускалася
И, чирикнув, летела в кусты.

Это исчерпывающее поэтическое отображение мироощущения «беспоповцев», отрицавших большинство церковных таинств, за исключением крещения и исповеди. (Венчание у них, как и у казаков, заменялось родительским благословением.) Роль церкви земной здесь возлагается на российскую природу, что очень созвучно языческим представлениям. Ср:

Чую радуницу Божью —
Не напрасно я живу,
Поклоняюсь придорожью,
Припадаю на траву.
Между сосен, между елок,
Меж берез кудрявых бус,
Под венком, в кольце иголок,
Мне мерещится Исус.
Он зовет меня в дубровы,
Как во царствие небес,
И горит в парче лиловой
Облаками крытый лес.

Это уже Есенин («Радуница», 1914 г.).

Не правда ли, находится в некотором противоречии с синодальной редакцией «Устава Князя Владимира»?